Предисловие к Мирозданию

Планета. Нижний мир.
Сезон дождей. Землянка.
В ней на циновке у стены спит женщина. Из дыр
на крыше
капает в подставленную склянку.
В нише,
чуть справа, возле двери, лежит топор.
Пониже
вдоль стены стоит колчан
со стрелами. В распор
меж брёвнами засунуто копьё.
Чуть с боку – лук, ещё один колчан,
ещё одна стена, под ней очаг,
тренога, котелок, какое-то тряпьё.

Дождь перестал.
Светлеет воздух. Сквозь двери щёлку
луч падает на женское лицо.
Нам видно – девушка, собой небезобразна.
Коса распущенная, но не до конца —
одно кольцо
волос завернуто на щёку.
Покуда спит, но уже дёргаются веки на глазах.

Париетта:

Ещё одно растёкшееся утро вот-вот вольётся в день,
что побежит быстрее ночи.
Несимметричность времени
так быстро старит.
Что утром дерево,
то к вечеру на пень
похоже кажется – и площе, и короче.
Не потому ль провалы
в памяти
преследуют из детства
про жизнь другую, про миры, в которых не бывала?
И это странное соседство
во мне двух разных сущностей?
Как их разнять?
Вторая носит имя Гаардвала,
а первая, родившаяся, я?
. .
Она опять моё назва́ла
имя.
Да, я не умер, не исчез. Была расщеплена
стрелою на две части суть ангела.
Я снова квантумная пара из половинок.
Одна там, в тонком
мире, обитает, другая в этом бунгало
невольно делит тело
с Парие́ттой. Помолодела или постарела
моя душа? Я не могу понять.
Но не вернуться мне, пока весь цикл не прожит.
Какой расчёт – в живого человека подселять
наказанную душу, Боже?
. .
Опять провал.
О чём я думала ещё минуту
тому назад? Не помню. Смутно.
Как будто Варглус всемогущий меня обня́л.
Дождь только-только перестал.
Теперь
пора. Колчан и лук, и на охоту.
Пойду на дальнее болото,
куда, бывает, забредает белый зверь.
Коль повезёт, чтоб не были бы гне́вны,
то и богам останется на подношенье.
Сегодня буду ночевать в своей деревне.
Как от циновки этой ломит шею.

Бард:

Закрывши дверь и подперев колом снаружи,
она ступает на размытую тропинку,
идущую сквозь ближний лес
куда-то в даль.
Шагает, перепрыгивает лужу,
цепляет ветку, чиркая
её концом от лука. В разрез
на шкуре проливается вода
и каплями течёт по спинке.

Она смеётся
над собой, что вдруг умыло,
и смотрит вверх, как шар
от маленького солнца
выкатывается из-за второго, бо́льшего светила,
и ускоряет шаг.

А мы вернёмся
в маленькую кухню,
где занимает столик всё пространство.
Проход к плите вдоль лавки под окном,
кран, раковина
в два отсека,
посуда, полюбившаяся мухам,
и две подруги, два ангела в обличье человека,
таких похожих и таких две разных.

VII.

Исабель:

Ну вот, всё основное рассказала.
Твоё здесь пребывание совпало
с настройкой Малколамом Уравненья.

Адель: