Предъява

Эдуард ощутил противный холодок внизу живота, однако не растерялся и без запинки выложил заранее заготовленную байку:

– Незадолго до смерти Осьмухин заподозрил неладное, завладел гаечным ключом, успел ударить Вадима по лицу, а меня по руке, – закатав рукав, Полянский продемонстрировал шефу вздувшееся, почерневшее предплечье.

Похоже, объяснение вполне устроило бывшего начальника ОВД.

– Кость цела? – деловито поинтересовался он.

– Разумеется, шеф! – поспешил заверить Полянский. – Просто небольшой ушиб. Ничего страшного! Рука действует нормально. Побаливает, конечно, но это пустяки!

– Ладно, мальчики, – добродушно пробурчал Игорь Владимирович. – Поработали вы, в принципе, неплохо! Ложитесь спать. Тебе, Вадим, тащиться домой нет смысла. Только зря время потеряешь. Оставайся у меня. Места хватит. А завтра... Вернее, уже сегодня, – поправился Сугробов. – Разыщите и прикончите Агрегата. Сценарий ликвидации на ваше усмотрение. Вопросы есть?!

– Никак нет! – по-военному отчеканил Эдуард.

1 апреля 2001 года. Ближнее Подмосковье. Восемь часов утра

– Обожди в машине. Я скоро, – сказал Андрей сидящему за рулем Хилому. Тот понимающе кивнул. Выпрыгнув из «Мерседеса», спецназовец легкой, пружинистой походкой (будто бы и не провел бессонную ночь) направился к своему загородному дому. После того как попытка к бегству окончательно изобличила стукача – Федю (и, соответственно, сняла последние подозрения со злосчастного «синюшника»), майор больше не считал нужным скрывать от Горыныча местонахождение брата.

Вплоть до утра они с Ярошевичем обсуждали план дальнейших действий и вырабатывали общую стратегию операции, получившей условное наименование – «Охота на крыс». В сущности, ситуация складывалась пока совсем неплохо. Благодаря своевременно оказанной медицинской помощи «крот» остался жив (хоть и валялся в реанимации без сознания). Тем не менее Константин Павлович не сомневался – когда Яковенко очнется, то мигом расколется до задницы, а если не очнется – в запасе остается Кеша Хромой. Правда, его еще надо найти, но тут уж, как говорится, дело техники! Твердо держа данное слово, Ярошевич (сразу по завершении совещания) вручил Андрею обусловленный аванс – сто тысяч долларов. В настоящий момент деньги лежали в красивой спортивной сумке, которую Никонов небрежно перекинул через левое плечо. Сюда, на Водники, он приехал, чтобы забрать кой-какие необходимые вещи и главное – отвезти Кирилла в наркологический диспансер. «Чем скорее – тем лучше! – авторитетно посоветовал Горыныч. – Пусть отлежится под капельницей. Очистит кровь от шлаков. Я сейчас же созвонюсь со знакомым врачом!»

Толкнув рукой незапертую дверь, майор прошел в дом.

– Кири-и-ил!!! – громко позвал он: – Ты где?!

В ответ не донеслось ни звука. Спецназовец насторожился. Сердце заныло в скверном предчувствии. Достав пистолет, Андрей быстро обследовал комнаты первого этажа и... в одной из них нашел брата!

Бывший переводчик неподвижно вытянулся на полу. Остекленевшие глаза уставились в потолок. Нижняя челюсть отвисла, щеки ввалились. Заострившееся лицо приобрело неприятный, землистый оттенок. Последний родственник майора Никонова был мертв...

Часть II «Охота на крыс»

1

«Много замыслов в сердце человека, но состоится только определенное Господом».

Притч. 19, 21

«Яблочко от яблоньки недалеко катится».

Русская народная пословица

5 апреля 2001 года. Москва

Сегодня, в десять часов утра, Федор Яковенко нежданно-негаданно вышел из комы.[25] Надрывно застонав, он с трудом разомкнул чугунные веки, затравленно огляделся и вздохнул с облегчением. Белый больничный потолок, крашеные стены, капельница, стойкий запах лекарств... Ничего общего с жуткими видениями, неотступно преследовавшими Федю с момента аварии.[26] Когда, столкнувшись с бампером джипа, разоблаченный Крот стремительно вылетел из искореженного тела и непостижимым образом оказался в огромном грязном помещении, озаряемом всполохами зловещего, багрового пламени. Какая бы то ни было мебель отсутствовала. Ноги по щиколотку утопали в липкой бурой жиже. С потолка непрерывно капала перемешанная с гноем кровь. В воздухе попахивало тухлятиной. У ближайшей стены находилось некое подобие телевизора, к которому вела толстая серая нить, начинающаяся непосредственно у лба Яковенко.

– У-у-у-у!!! – плаксиво заскулил сугробовский стукач. – Ма-мо-чки-и-и-и!!!

– Заткнись, болван! – рявкнул чей-то свирепый шепот. – А то ЭТИ появятся!!!