Предел Спасения

— Транспортная палуба была беспорядком. Мебель сломана и перевернута, вещи валяются, — сказала Фейзкиель. — Мы нашли эти бумаги под койкой. Они упали и залетели под нее. Простите меня, я прочла их, чтобы выяснить, кому их нужно вернуть. Они принадлежат вам. Вы подписали их здесь, и здесь.

— А, да, — произнесла Элоди. Она смутно помнила формы, которые ей подсунули.

— Мне нужно задать вам простой вопрос, — сказала Фейзкиель. — Иногда люди хотят держать такие вещи в тайне, в таком случае мы сейчас это сможем прояснить, только между нами, и больше ничего не нужно будет говорить. Вы… вы принимаете поздравления?

— Поздравления? Я не понимаю.

— Вы с Капитаном Дауром поженились? Иногда это делается в тайне, я знаю. Возможно, до того, как мы покинули Меназоид Сигму?

— Поженились? — спросила Элоди. Она сглотнула. — Нет. Нет, не поженились.

— Не поженились? — спросила Фейзкиель.

— Нет, если конечно я не вышла замуж и не знаю об этом. Он мог жениться на мне, чтобы я этого не знала?

Фейзкиель улыбнулась. — Нет, мамзель.

— Даже не заполняя форму?

— Нет.

— Тогда мы не женаты.

Фейзкиель нахмурилась, ее лицо стало печальным.

— Тогда у нас есть проблема. Эти бумаги, которые вы подписали, часть сертификата на пособие вдовы. Такая жена сможет заявить требования после смерти при исполнении ее супруга. Пенсия вдовы, мамзель.

— Оу.

— Если вы не женаты, тогда такое требование незаконно. Попытка обмануть Муниторум. К несчастью, такой вид обмана весьма обычен, из-за большого числа Гвардейцев на службе.

— Я об этом не знаю, — запинаясь сказала Элоди. — Мне просто дали бумаги на подпись. Мне сказали, что это что-то связанное с бондом. Я не пыталась никого обмануть. Пожалуйста, я не пыталась.

Фейзкиель уставилась на нее, сузив глаза.

— Я вам верю, — сказала она.

— Надеюсь на это, — сказал Бан Даур.

Они не слышали, как он вошел в каюту. С него капал пот, и ему нужно было в душ. Время тренировки для его роты на этот день закончилось.

— Мне нужно услышать это с самого начала? — спросил Даур.

— Жульническое требование на получение пенсии всплыло наружу, — сказала Фейзкиель. — Вовлечена ваша сожительница, но мне кажется, что она невиновна. Меня обязали расследовать. Мамзель, кто дал вам эти формы? Кто сказал вам подписать их?

— Я забыла. — Она мгновение подумала. — Нет… это был Костин.

— Чем, сказал он, они являются?

— Они как-то связаны с бондом. Там был он, и Капитан Мерин. И еще несколько солдат, я уверена. Я не могу вспомнить, кто. Они ходили с формами между людей. Они говорили, что это обычная канцелярская работа. Это было прямо перед тем, как человек начал стрелять.

Фейзкиель кивнула.

Элоди посмотрела на Даура.

— Мы же не женаты, так ведь? — спросила она.

Даур заморгал. Он засмеялся, а затем остановился.

— Нет, — сказал он. — Я думаю, ты бы помнила.

Элоди не смеялась. Она встала и пошла к одному из настенных шкафчиков. Неловко, работая только одной рукой, она открыла его, вытащила формы прошения и протянула их Дауру.

— Тогда, что все это значит? — спросила она. Она потрясла документами. — Прошение на Разрешение Жениться. Что это значит? Почему ты заполнил их? Если ты собирался жениться на мне, почему меня не спросил? Это из-за той суки?

— Что? Кого?

— Жукова! Жу-мать-ее-кова!

— Что?

Фейзкиель встала.

— Капитан, мне нужно идти. Я должна разобраться в этом вопросе. Я еще вернусь с вопросами. Вам, явно, надо провести разговор с Мамзель Дютаной, частью которого я быть не должна.

На пятом круге тренировочного курса, Феликс Часс поскользнулся и упал на крутом подъеме. Он устал до костей, и не хотел показывать это. Он хотел произвести впечатление на других Гвардейцев. Он всегда считал, что он в хорошей форме, но тренировка была изнурительной.

Призраки, даже солдаты из пополнения, казались намного сильнее и в более хорошей форме. Даже Далин, который оставался поблизости, чтобы присматривать за ним, обладал резервами выносливости, которую Феликс находил тревожной. Лазерная винтовка была мертвым грузом в руках Феликса. Он ощущал себя медленным, спотыкающимся на подъемах, неумело проползающим препятствия.

Затем он упал.

— Вероятно, не привык к тяжелой работе, а? — заметил Диди Гендлер, помогая Феликсу подняться.

— Я в порядке.

— Вероятно, это все слегка шокирует после жизни, которую ты знал, — добавил Гендлер. В его глазах был злобный взгляд.

— Я в норме, — сказал Феликс.

— Сегодня никакого милого телохранителя, чтобы она понесла тебя на своей спине? — спросил Гендлер.

— Она занята.

— Продолжай, Гендлер, — сказал Ладд, подходя. — Или я заставлю тебя снова пробежать круг.

— Просто пытаюсь помочь, — сказал Гендлер. Он побежал, бросив токсичный взгляд на Феликса.

— Иди, отдохни на скамейке, — сказал Ладд Феликсу.

— Почему вы меня просто не пристрелите? — ответил Феликс.

— Что?

— У меня есть все, чтобы доказать, так что, пожалуйста, не делайте мне хуже. Они думают, что я ничто. Привилегированный ребенок.

— Они так не думают, — сказал Ладд.

— Черт с ними, если думают. Я собираюсь продолжить, комиссар. Мне не нужны никакие поблажки.