Предел совершенства

Людей в лифте оказалось мало, и я моментально добралась до своего этажа. Глаза щиплет от подступивших слёз, но я не могу расплакаться у всех на виду. Я даже не помню, когда плакала последний раз. Всё это время, проведённое здесь, я не чувствовала ничего, словно я находилась в защитной капсуле. Сейчас она разбилась, и на меня обрушилась невыносимая тоска. Оказывается, я многое не помню из своей жизни. Увидев этого парня, рухнула невидимая стена. Меня так долго держали в неведении. Зачем? Только не плачь, будь сильной, дома Николь, она может заподозрить! Я набираю побольше воздуха в лёгкие и открываю дверь в нашу комнату.

— Быстро ты, — сказала соседка. Теперь понятно, почему её имя казалось мне знакомым… Хотелось бы мне с кем-то поговорить о неожиданной встрече. Была бы здесь Трис. Записка!

— Ага. Я в душ, бельём займусь позже, — говорю я и хватаю свою куртку с вешалки.

— Ладно. Вроде тёплую воду не отключали, зачем тебе куртка? — удивлённо спросила Николь. Она до сих пор сидит за столом и читает какую-то книгу. Я бы тоже почитала, но в разрешённом списке нет ни одного писателя и жанра, который мне нравится. Ненавижу женские детективчики и дешёвые комедии. В этот список не входит ни фантастика, ни ужасы, ничего того, что я люблю. Снова ограничения. Снова стена, разделяющая меня с внешним миром. Я думала, что высвободилась из капсулы, но я всё ещё в ней…

— Хочу постирать, на работе испачкалась, — вру я и закрываюсь в ванной.

Я была права, Трис подкинула мне записку. Я достаю её из кармана и бросаю куртку в тазик с водой. Так что, я почти не соврала Николь. Откуда у Трис нашлась бумага? Не видела, чтобы нам её выдавали. Листок в клеточку, видно, что наспех вырванный из старой тетради. С детства помню их шуршание. Потом на смену пришли электронные тетради и стилосы вместо ручек, что меня сильно расстроило. Я помню, что в моём прошлом было много исписанных листов… Снова волна странных ассоциаций, которые толком ничего не объясняют. Записка Трис аккуратно сложена в четыре раза. Я быстро разворачиваю её, и, оказывается, что это целое письмо, написанное аккуратным почерком…

Дорогая Мелоди!

Боль в груди… Картинки одна за другой вспыхивают в памяти… Мелоди. Меня так называли друзья. Откуда она знает? Откуда я знаю?

Заранее прости, что не делилась с тобой секретами. Позже ты сама всё поймёшь. Мне нужно было убедиться, что ты — это настоящая ты. Прочти до конца и дай мне знак, что правильно меня поняла.

Сегодня вечером меня выпускают из общежития.

Вдох-выдох. Дыши. Я опустилась на кафельный пол, а должна была принимать душ…

Я пробыла здесь ровно год, и моё наказание закончилось. Теперь мы будем реже видеться, меня переводят в третий сектор.

Теоретически это на этаж выше нашей нынешней работы, но лестница, ведущая туда, заперта… Не могу понять, почему я так взволнована. Из книги правил я, конечно, знала, что преступников, отбывших срок, отпускают на свободу. В ней сказано: «По истечению срока наказания Вы освобождаетесь исключительно на наших условиях». О загадочных условиях ни слова. Вот только о моём сроке никто ничего не упоминал, кажется, я здесь навечно…

В Корпусе всё намного сложнее и хуже, чем ты себе представляешь. Я не могу написать тебе всего того, о чём знаю, нам нужно поговорить. Кстати, Мила и Кейт не болеют и никуда не пропали, их тоже освободили неделей раньше.

Я встречаюсь с Шоном. Как думаешь, это сильно заметно?

Я чувствовала, что между ними что-то есть. Обязательно ей скажу, что они грамотно скрывают свои отношения. Появилась маленькая надежда, что у меня тоже всё будет хорошо. Присутствие Николаса немного согрело мою заледеневшую душу, хоть я и побаиваюсь его… Стоп, почему Трис назвала общежитие корпусом? Не слышала, чтобы кто-то так говорил.

Я не бросаю тебя и хочу продолжить наше общение. Ты стала мне замечательной подругой в этом дурдоме. Ты также можешь доверять и Шону, он поддержит тебя в любой ситуации. Я понимаю, что для тебя мои слова сейчас кажутся ложью, но прошу тебя мне поверить. Мы выберемся отсюда!