Предел

— Нет, дело не в этом. Ты представь себе лошадь! Ну, ладно… представь, что я купил для тебя лошака. Пелли, брось сумку. Брось! Я не буду покупать для Нэрниса лошака. А теперь посмотрите туда! — Даэрос воспользовался тем, что и Пелли и Нэрнис повернулись к лошаку, на которого он указывал, и выхватил у девицы сумку. — Я потом отдам… Возмущение Пелли мне понятно. Оно наглядно доказывает, насколько несовместимы два таких понятия как благородство и лошак. Нет, ну надо же! Вместо того, чтобы спать, я тут вокруг костра бегаю. Поняли или еще нет? Ну, хорошо, смотрите… — Даэрос поднял с земли шкатулку, которая была в вещах Вайолы, открыл и продемонстрировал своим спутникам. — Видите? Брачные украшения. Голубые тарлы в ожерелье стоят немало. Все предназначенное для обряда — новое. Так что Достойная Вайола не принадлежит к обедневшему роду. Для свадьбы, смотрите, кроме обязательного набора украшений, есть еще височные подвески и два дорогих кольца… — Он ссыпал драгоценности обратно в шкатулку и захлопнул её. — Дева-то совсем не бедна! Ну, допустим, она странно воспитана, но лошадь-то при таком достатке и тяге к подвигам вполне могла выбрать приличную. Нэрьо, скажи мне как специалист, какую лошадь выбрала бы Неупокоенная Воительница?

— Неуспокоенная, а не «неупокоенная»! Ну… — Нэрнис покосился на Крысака, который стоял на вершине холма. — Скорее всего, большую и мощную. Как Крысак, только породистую. Да, определенно, что-нибудь редкостно большое, такое, чтобы вызывать удивление у окружающих. Производить впечатление и вызывать восхищение — это одна из целей воительниц. И, конечно, черную как элемент устрашения…

— Правильно мыслишь, специалист. Но это еще не все. Девица не знала отказа ни в какой своей сумасбродной надобности. Эти жуткие доспехи да еще с такими вызывающими формами ей кто-то все-таки сделал. Не сама же она тазы, кувшины и рукомойники тянула и клепала. Кстати, неплохая работа. Я не имею в виду этот дикий нагрудник, как таковой. Чем мягче металл, тем больше вмятин оставит на нем новичок. Никогда не видел первый таз ученика медника? Нет? Обычно это — предмет непонятной формы, который попал под камнепад. А тут все выглажено, равномерно проклепано… Делал какой-нибудь кузнец по её заказу. А штаны? Это же её штаны. И рубахи — тоже. Дорогие, прекрасно сшитые. Только эти мужские рубахи скроены под женскую грудь. И при этом у нашей воительницы — лошак!

Все трое посмотрели на мирно спящий предмет обсуждения. Воительница похрапывала. Очень и очень объемная грудь колыхалась, обтянутая «специальной» рубахой.

— Кстати, надо переодеть девицу. Хватит с нас и того, что попоны во… пахнут слишком сильно. Я соберу её вещи, а Пелли… Пелли, справишься? — Даэрос с сомнением посмотрел на Пелли, на могучую воительницу и опять на Пелли. — И спать придется на наших плащах. А воительницу положить в телегу. Н-да… Не золото, конечно, но Крысаку теперь тоже придется тяжело.

Пока Даэрос и Нэрнис готовили ложе в телеге, Пелли попыталась выполнить тяжкое поручение, благо, у неё уже был опыт по раздеванию бесчувственного тела. Но после расшнуровывания ворота дело встало. Стащить рубашку с такой упитанной девы оказалось невозможно. Её даже набок перевалить было трудно.

— Кажется, у Пелли проблемы. — Даэрос вернулся и подкинул сучьев в костер. — Ну, и что будем делать? Так положим? Или сами…

Нэрнис с сомнением посмотрел на брата. Потом на деву. Потом на Пелли. Потом почувствовал, как щеки запылали жаром, стоило ему только представить процесс. А что будет, если дева очнется, лучше не представлять!

— Нэрьо, я буду её держать, а вы с Пелли — стягивать рубаху и штаны. Я буду сзади, а ты… закроешь глаза. — Одобрения плана Даэрос не ждал, он просто приподнял девицу за плечи и подставил ей колено под спину. Голова Вайолы бессильно свесилась, тело стало заваливаться вбок. Пришлось подхватить за подмышки. — Давайте! Нэрнис, что ты стоишь? Пелли, если воительница завтра не только очнется, но и вспомнит, во что она была одета, скажешь ей, что переодевание — твоя работа. А мы с Нэрьо… сидели в это время в телеге.

— Ох! А она поверит? — Пелли, если бы она сама обладала формами этой воительницы, ни за что бы не поверила.

— Поверит. — Нэрнис смотрел на огонь, одновременно пытаясь стащить с девы рубаху «в слепую». — Все воительницы, в конечном счете, мечтают о большой и прекрасной любви и грезят о том, чтобы некий рыцарь носил их на руках. Они в душе нежные и хрупкие. Это для них нормально — представлять, как от одного их удара грозный воин летит спиной вперед, сшибая мебель, и считать себя при этом изящными. Поверит. Ой! Пелли, я ей руку в рукав уже просунул, а вот это… заправьте внутрь сами… — Нэрнис держал руки Вайолы вытянутыми вверх, а Пелли спереди и Даэрос сзади натягивали рубаху на могучее тело воительницы.