Предел

Даэрос решил, что бывший оружейник нофера вполне сгодится как нянька. Вещи были собраны. Нэрнис задумчиво созерцал стены Замка. Пелли, в меру зареванная, как обычно висела у него на руке. Вайола ходила кругами и не знала, что сказать. Нофер Руалон уговаривал «деточку» не переживать — друзья вернутся, никуда денутся. Успокоил дев, как ни странно, Расти, который еще не научился молчать:

— Ежели они моего деда вдвое пережили, значит, их не так-то легко пришибить! Седого, особенно.

Девы и нофер задумались над недетской мудростью ребенка, а Даэрос над цветом собственных волос: «Неужели так похоже на седину?»

Конюх вывел Перезвона, который тут же был покусан Пегашом. Чалый дернулся, было, добавить, но тоже получил свое. А вот тощий мерин, которого Пегаш знал с детства, все-таки невозбранно лягнул. Соловый смирился и отступил. Даром, что он был редкой масти и розовел в лучах солнца. Его место в «табуне» было последним.

Настало время прощаться. Сульс отговорил Пелли романтично махать платком с башни. И на прощание честно сознался Вайоле — рухнет. Башня.

Коней вывели за ворота. Нофер сдержанно поклонился и выразил надежду «вскорости лицезреть». Нэрнис вздохнул и явил чудо — свел Сульсу синяк. Пелли вспомнила недавнее прошлое и опять собралась плакать. Даэрос отследил её порыв и велел «целовать сестру». Целовались много. Пришлось поцеловать и Вайолу, чтобы не обидно было. Расти сидел на старом мерине и держал Пегаша. Сульсу грозили новые синяки и не только: он оказался между Чалым и Перезвоном. Ар Ктэль устал прощаться — не на год же расстаются.

— Все, пора! К ночи нам надо быть на полпути к дороге на Дрешт. Нэрнис, забери поводья у Сульса и — в седло! Ой! Смог, надо же! Не дергай! Сульс, залезай на этого… ладно, назовем его конем. Нэрнис, стисни Чалого ногами. Пусть почувствует, что ты — не только вес. Если он вообще твой вес чувствует. Не расстраивайся, брат. Если он сбежит, довезем тебя как-нибудь. Всё, девы, Нофер, надеемся всех вас застать в самом приятном настроении, когда приедем обратно. Полагаю, что мы вернемся через месяц или около того. Если задержимся — не переживайте. Малыш прав. Пелли, вспомни какой у Нэрниса меч — большой и острый! До встречи!

Даэрос сжал бока Пегаша и возглавил отряд. Пелли знала, что оглядываться никто не будет, но все-таки махала платком. На обочине стоял и кланялся «озолоченный» папаша Расти. Наглый, приодетый сын, даже не подумал обернуться. Полутемный прошипел: «Попрощайся с отцом, наглец!»

— Прощай, отец! — прокричал мальчишка.

Нэрнис поразился: селянин облегченно вздохнул. А вот Сульс вздохнул тяжело. И не удивился. Нисколько. В отличие от эльфов, он прекрасно знал Расти.

Из конюшни донесся горестный крик Айшака.

Замок Руалон и яблоневые сады остались позади. Знакомая дорога спускалась с холма. Кони шли шагом. Чалый пока вел себя смирно и держался позади пегого. Пегаш затаил злобу, и Даэрос это чувствовал. Расти на своем Черенке поравнялся с жеребцом. Но он утверждал, что это Черенок сам так хочет. Позади всех плелся Сульс на Перезвоне.

Ничего, завтра они наверстают упущенное рысью. Полутемный подумал, что «плащеносцев» лучше даже чуть обогнать.

— Расти, какие здесь есть другие дороги? Я знаю, Сульс, что ты все прекрасно знаешь! Не ори и не пугай Чалого.

Конь шарахнулся. Даэрос прихватил его за храп. Чалый пошел боком, выпучив глаза. Получить еще и от пегого копытом он совсем не хотел. Нэрнис все-таки успел выровняться в седле.

— Можно вон оттуда, — Расти указал прутиком на деревню вдалеке, — взять правее. Тоже на Дрештский тракт выведет. А можно — туда. — Мальчишка указывал на их прежний путь.

— Ну, что ж… Возьмем правее, выедем на тракт ближе к Дрешту. Сколько деревень по пути?

— Три! — Расти был в восторге. Дрешт — большой город.

— Так даже лучше. Если возвращаться обратно по пути будут четыре деревни. А с нами вот эти «благородные» кони. Нэрнис, ты со своим договорился? Спел? А что ты ему спел? Нет, петь не надо. Ты общий смысл расскажи. Прекрасное, значит, спел? Спой ему, что я лично его выхолощу, если он будет дурить. Вот так и спой. О тяжкой доле мерина. Расти, Пегаш до кобыл очень охоч? Переборчив — это как? А-а… есть любимая кобыла, которую отец запер. Ну, будем надеяться, что хорошо запер и, что — любимая. А Чалого знаешь? Какой образованный малыш, всех знает! Что ты там бормочешь, Сульс? Какой окорок?

Расти отвел глаза:

— Окорок я у хозяина Чалого утянул.

— Ты, давай, давай, не стесняйся. — Сульс подначивал со своего «последнего» места. — Заодно уж расскажи, кем тебе приходится хозяин Чалого.

— Дядькой. Приходится. Мы с отцом в Мокрое… это село… ездили. На Черенке. Ну, я и утянул. А он крапивой дерется! Я ж со зла — куда мне целый окорок! Так Чалого вам мой отец и сосватал. За такие-то деньги, что Нофер давал, еще б не продать! Он меня за ним в Мокрое верхами и посылал с утра. Шальной он малость, Чалый. А так — ничего. Управиться можно. Ты, ему ушастый, только воли не давай…