Преддверие Ада

- Это тебе за Шокера! - крикнул сталкер и пнул полковника в бок. - Мразь, дерьмо!

Но вскоре он успокоился и выкинул пистолет в сторону, усевшись рядом с трупом. Вопреки обыкновению на лице его не было тупой ненависти и злости. Там была самая настоящая боль, а на глазах - накатившие огромные слезы. Такого Видика мне еще никогда видеть не доводилось.

До меня только сейчас дошел смысл его слов, и я резко обернулся. Гитарист сидел на полу и держался за руку, из которой сочилась кровь. А вот Шокер растянулся навзничь в луже крови. Помочь ему я уже не мог - половины головы у него уже не было. Я не знаю, хотел ли я закричать или расплакаться. Я не смог ничего этого сделать, потому что поскользнулся в луже крови и ударился головой о пол. Перед глазами все мгновенно поплыло и я выпал из реальности.

- Долго он еще без сознания?

- Не знаю. Пускай еще полежит пока. А потом свалим отсюда, и все дела.

- Да-м. Хорошее тут место. Я бы даже сказал - хлебное.

- Так-то оно так, но если еще пару раз будет так же, некому будет уходить. Вот поднимется Подводник, будем решать.

- Я уже встаю, - заявил я, медленно открывая глаза.

Такой чугунной головы, признаться, у меня даже с перепоя не было. Не каждый день ударяешься головой о бетонный пол. Как только она вообще не треснула…

На койке у моих ног восседали Видик и Гитарист, озадаченно смотревшие на меня. Я сразу не понял причину отсутствия Шокера, забыв о том, что случилось, и без задней мысли решил, что тот отправился прогуляться.

- Сколько я лежал? - поинтересовался я.

- Минуты две, не больше, - сказал Видик и помог мне подняться на ноги.

Резкая боль мгновенно пронзила ногу, и я чуть не взревел. Хорошо что меня лишь задело, а то и ноги бы мог не досчитаться. Как Шокер головы…

- Потерпи, Серега, не умирай, - с выдавленной улыбкой сказал Видик. - Ты нам еще нужен живой и здоровый. А то ты станешь похож на Шокера.

- Не смешно, Видик, - зло ответил я.

- Знаешь, Подводник, в жизни иногда надо уметь смеяться с чего угодно, - заявил Видик. - Тогда ты остаешься человеком.

- Оскорбляя память Шокера остаешься человеком?

- Я не оскорблял память Шокера. Мои слова были адресованы к тебе.

- Через Шокера?

- А что в этом такого? Почему никто не обижается, когда шутят по поводу Элвиса Пресли?

- При чем тут Элвис?

- А притом, что он такой же человек как и Шокер.

- Тогда про Элвиса тоже не надо шутить.

- Почему?

- О мертвых говорят либо хорошо, либо ничего.

- Я ничего о Шокере плохого не сказал. Я лишь о нем упомянул.

- Как плохой пример.

- Ты, ей богу, как ребенок! А это, по-твоему, хороший пример? Может нам всем сделать так же?

- Не раздувай из мухи слона, Видик, - вставил свои пять копеек Гитарист.

- Помолчи-ка, Гитарист, - сказал я и продолжил. - По-твоему, приводить Шокера в плохой пример - не то же самое, что сказать плохое?

- Я бы не хотел, чтобы после моей смерти все рыдали и удручались, - сказал Шокер. - Я бы хотел, чтобы всем было хорошо.

- Я бы тоже не хотел, но мне бы было обидно, что после моей смерти те, кого я считал друзьями, вместо того, чтобы меня как минимум вспомнить добрым словом, делали посмешищем, как это хотел сделать ты.

- Может, хватит? - нетерпеливо засуетился Гитарист.

- Помолчи, Гитарист, - пригрозил я. - А то ты станешь похож на Видика.

- Знаешь, Подводник, - сказал Видик. - При жизни это тоже обидно.

- Я лишь дал тебе почувствовать это, Видик.

- Но ты сказал это мне в лицо.

- По-твоему, за спиной было бы лучше? А кто сказал, что он нас сейчас не слышит?

- Ты в это веришь?

- В Зоне можно поверить во что угодно.

Мои слова на Видика подействовали. Он молча кивнул и почесал подбородок. Он всегда молчал, когда не мог убедить оппонента в своей правоте, но сейчас был другой случай. Он, вопреки обыкновению, чем тупо доказывать свою правоту, наконец, задумался. И это было похвально. Жаль, что Шокер этого не видел. Он бы точно был доволен.

- Я схожу за медикаментами, - сказал Гитарист и поднялся с койки.

- Я пойду, - сухо сказал Видик тоном, не терпящим возражений.

Гитарист хотел было возразить, но я приложил палец к губам, давая понять, что сейчас спорить не время. Но Видик и не дожидался возгласов Гитариста, а уже успел выйти из казармы.

- Ты чего? - спросил Гитарист.

- Человеку нужно подумать, - ответил я.

- А почему бы здесь не подумать?

- Потому что одному думается легче.

- Мы бы могли выйти…

- Господи, Гитарист, ну хоть ты-то не неси детский лепет. Я тебя умоляю.

На сей раз Видик притащил не аптечку, а целый ящик всякого медицинского добра, где не было разве что японского набора юного хирурга. Удивительного в этом я ничего не находил. Формально эта территория являлась армейскими складами. Значит и военные медикаменты и медицинское оборудование тут тоже имелось. Ведь, как сказал один мудрый человек, война - это не только пуля. А еще и то, что от нее защищает и лечит.

Но перевязать Гитаристу руку - задача не для высшей военной медицины. Впрочем, как и приложить лед к моему затылку. Кусочек льда был, пожалуй, сейчас лучше, чем дорогой артефакт. Живительный холод притупил некоторые ощущения, спасая меня от пульсирующей боли.