Предавшие СССР

Подобранное и послушное ему окружение, ошарашенное потерей управляемости страны, решилось на шаг, который, как они надеялись, поможет удержать ситуацию под контролем. как всегда выжидал. Но в результате бестолковых действий проиграли сначала приближённые, а потом и сам первый советский президент. Хотя более всего проиграл народ, который оказался заложником борьбы за власть двух лидеров.

Последующие события в декабре 1991 года были уже закономерным результатом провала горбачевской политики перестройки и ельцинской жажды власти. В конечном итоге, и его сподвижники повторили роль сил, свергнувших в 1917 году монархию и за несколько месяцев правления которых словно открылся ящик Пандоры с несчастьями для России. же стал, по сути, отечественным Геростратом.

Руководство КГБ СССР, ещё способное на бестолковый ГКЧП, было неспособно предотвратить развал великой державы, безопасность которой оно должно было обеспечить. После августа 1991 года КГБ СССР существовал во многом формально и вскоре был ликвидирован путём разделения на части и последующих постоянных реорганизаций, включая периодическую смену руководства.

5.1. Что год текущий нам готовит?

5.1.1. В 1991 год Советский Союз вступил в как год преддверия своего краха.[660] метался, не зная как выйти из кризисного состояния.[661] Но чем больше он метался, тем больше наступал кризис.

«Невыносимая усталось от шестилетней пустой болтовни, — писал бывший начальник информационно-политического управления КГБ СССР, — его невразумительных и для собственного окружения, и для общества шараханий из одной крайности в другую, неспособности сформулировать внятную политическую линию, раздражала его мелкая провинциальная изворотливость, ловкачество, интриганство с единственной целью сохранить власть в своих руках — все это привело к тому, что ресурс доверия к нему со стороны общества был исчерпан окончательно».[662]

Правда, за пределами Советского Союза, на Западе популярность первого советского президента была достаточно велика. Но Запад есть Запад, в России все примеряли на своей шкуре.

«…Мы в отличие от Запада видели не только и не столько освобождение Европы, сколько нарастающий экономический хаос, рост напряжённости. И во всем этом обвиняли его. Его многословие стало раздражать. Его успехи на Западе больше не завораживали, а потом и стали использоваться для традиционных обвинений в распродаже страны и национальных унижений».[663]

«…Экономическое положение СССР тяжёлое и …оно продолжает ухудшаться», — констатировал директор Института мировой экономики и международных отношений. Открыл Америку! Это на своей шкуре чувствовал каждый житель нашей страны.[664] Разумеется, за исключением отдельных лиц, которые были допущены к разворовыванию народного достояния. Именно в это время начали появляться первые олигархи, но пока ещё не вполне уверенно и обычно с ярко выраженной криминальной окраской.[665]

Позже дал следующую оценку тому времени «К началу 1991 года кризис охватил все сферы жизни общества и государства. Остро давали о себе знать межнациональные отношения. Увеличилось противостояние в Прибалтике. Сепаратистские силы действовали здесь открыто, игнорировали законы СССР, нагнетали обстановку, увеличивалось число провокаций против воинских частей, иноязычного населения».[666] Может быть, кто-то скажет, что задним умом люди крепки. Но ведь некоторые говорили это уже в начале 1991 года.[667]

Впрочем, ещё хуже было другое. С национализмом окраинных народов ещё можно было бороться и побеждать. Но болезнь поразила уже сердце Союза — Российскую Федерацию. «Недовольство в народе зрело, нарастало, превращалось едва ли не во всеобщую озлобленность, которая принимала самые разные формы — от фашистских карикатур на него во время митингов и демонстраций, от гневных речей против него до разного рода провокаций и реальных угроз».[668]

А ведь совсем недавно все было наоборот. Ещё в 1988 году самонадеянно писал: «Мы располагаем прочным материальным фундаментом, большим опытом, духовным кругозором для того, чтобы целеустремлённо и непрерывно совершенствовать наше общество, добиваться все более высокой отдачи — как количественной, так и качественной — от всей нашей деятельности».[669]

Через три года запели уже другие песни.[670] КПСС стремительно теряла авторитет.

«Скудные прилавки, разрыв хозяйственных связей, новое наступление дефицита на товары и продукты при весьма ощутимом подорожании их, преступность, межнациональные потрясения, — написал секретарь ЦК КПСС Ю.А. Манаенков, — все это, что называется, буквально кричит против партии, взявшей на себя ответственность за переустройство общества и его будущность. А оппозиция тут как тут. Она изрядно поднаторела в политической эквилибристикой отводить людям глаза от её устремлений к власти, к собственной выгоде, разжигает недовольство в народе, а теперь уже перешла и к открытой антикоммунистической истерии, скоординировано и настырно создавая из КПСС образ врага».[671]