Предавшие СССР

Руководство КПСС не могло допустить, что через десятилетия существования социализма жители страны сами могут выступить против социализма. Это, конечно, искажало сущность и задачи политического сыска, которые по сути дела были направлены, прежде всего, в те времена на обеспечение безопасности власти партаппарата. И уж тем более тогдашнее руководство КПСС не могло представить, что основной удар по коммунистическому режиму нанесут высокопоставленные партийные чиновники, а также жаждущие власти и денег их комсомольские детки.

Между тем, государственная безопасность — это безопасность самого государства. А выявление отдельных иностранных шпионов (к чему некоторые сводят задачу госбезопасности) есть лишь мелкий и частный элемент защиты государства.

Вспомним, что к 1917 году царская охранка довольно успешно контролировала ситуацию с революционными организациями., например, живя в курортной Швейцарии, уже и не мечтал о ближайшей революции.

Но окружение царя практически подтолкнуло его к отречению. И только потом закрутилась карусель смены власти, в результате которой Россия досталась большевикам. Однако самое важное не октябрь того года, а февраль, когда рухнул веками существовавший порядок вещей. Рухнул, по некоторым данным, не без влияния союзников России. Может быть, они и хотели как лучше. Но, во-первых, как лучше для себя, а, во-вторых, получилось как всегда. Россия вышла из войны, а Германия сумела в результате этого продержаться ещё один год.

Кстати, полная и объективная правда той ситуации начала века так и не стала доступна широкой общественности. Может быть, поэтому второй раз в течение одного века мы наступили на одни и те же грабли. Кровью и слезами миллионов заплачено за эти ошибки. Как видим, это имеет не просто теоретическое значение, это одновременно сугубо практическое дело.

Не хватит ли нам ошибаться? Ведь нужно же учиться на своих ошибках!

4.2.9. Успешно нанеся удар по американской разведке (разведке главного противника!) в середине 80-х годов, КГБ СССР оказался не способным спасти Советский Союз от распада. Парадоксально, но это так.

«До сих пор у меня в ушах звучит голос женщины-рыбачки из посёлка Тилички на Камчатке, — вспоминал бывший заместитель председателя КГБ СССР, — где я выступал в районном клубе: „Вы, в Москве, зорче глядите, как бы всякие там людишки нашу жизнь не поломали!“

Глядели, дорогая моя. Но, как говорил у Гоголя Тарас Бульба: «сила одолела силу». Нашу силу разъела ржавчина закостенелости и самолюбования».[301]

«Почему КГБ не вмешался в то, чем обязан был заниматься? А какого рожна лезть в пекло, коли в тиши кабинетов не в пример спокойнее и уютнее. Суть в том, что за годы застоя оплот социалистической системы выродился в заурядную бюрократическую контору, насквозь пронизанную чиновничьим духом. Да и возглавляли КГБ люди, воспитанные, говоря словами Н. Гоголя, „на служебном письменном поприще“, не считавшие нужным работать даже на себя, не говоря уж про „того парня“. Взять хотя бы, половину сознательной жизни подвизавшегося на побегушках у и давным-давно отвыкшего от самостоятельных решений. Если в нем было что-то выдающееся, то разве что мастерства спихотехники».[302]

Было ли руководство КГБ таким? Есть некоторые данные, хотя бы частично подтверждающие такую возможность.[303]

«У меня тогда возникло ощущение, что страны больше нет. Стало ясно, что Союз болен. И это смертельная, неизлечимая болезнь под названием паралич. Паралич власти».[304] Эти слова относятся к осени 1989 года, когда рушилась ГДР и когда подразделения советских спецслужб, находящиеся там, были брошены московским начальством на произвол судьбы. КГБ СССР не давала указаний, когда в этом нуждались их сослуживцы, находящиеся в ГДР. А слова эти, кстати, принадлежат подполковнику.

Это ли не косвенное признание возможности того, что руководства КГБ СССР оказалось неготовым к нестандартным решениям.[305]

В 1997 году Ксения Мяло отмечала: «…Когда сегодня пишет, что ему потребовалась неделя „Матросской тишины“, чтобы понять, что такое, то я не берусь комментировать подобную степень наивности руководителя столь специфического ведомства. Но если это так, то это просто ставит нас перед логическим выводом: при таком руководстве, при такой сознании и степени наивности, при таком фетишизме единоначалия происшедшее было неизбежным».[306]

Для убедительности можно было бы и ещё вставить в текст настоящей книги подобные высказывания. Но убедительней выглядит основное доказательство — распад Советского Союза. Тут уже другие аргументы излишни.

4.2.10. Ситуация во время перестройки в стране постепенно становилась все более и более тревожной. Началось это чуть ли не в первые дни горбачевского правления. Хорошо заметным стало к 1989 году,[307] а в последующие два годы не заметить это могли только дураки или те, кто не хотел видеть.