Предательство или судьба (СИ)

Стиснув зубы, я молча подняла руки, и продемонстрировала их Габриэле.

— Это знак принадлежности к двум кланам. И по их традициям я должна в течение года выйти замуж, но ведь ты уже знаешь об этом? Или все что я тебе когда-либо говорила, не задерживалось в твоей голове? Так что можешь не беспокоиться, Эльчонок, он явно не испытывает теплые чувства в мою сторону…

Я развернулась и целенаправленно направилась в сторону выхода, уверенная, что я в последний раз назвала подругу ласкательным именем.

Это плохо, что мне было ее совсем не жалко?

Выход мне перекрыли два парня, явно старшекурсники, которые, видимо, втихаря попивали спиртное, разило от них хуже, чем от людей после недельного запоя.

— Выпускать никого не велено, — проблеял один из парней, вяло орудуя своим языком.

— Мне позволил Его Высочество наследный принц, или ему что, лично для вас записку написать нужно было?

Парни переглянулись, после чего в разговор встрял второй парень, даже не пытаясь скрыть сарказм:

— Мы так и поверили, чем докажешь?

— Так пойди и спроси у него сам.

Я сомневалась, что он решится на такой поступок, как минимум по двум причинам. Первая — он был безоговорочно пьян, а вторая — он знает, что его ждет, если вдруг попадет в немилость.

После целой минуты, которая потребовалась парням для переваривания информации, меня все же пропустили наружу и даже дверь придержали.

Даже если бы кто-то из них вдруг набрался смелости и пошел уточнять полученные от меня сведения, мне бы хуже от этого не стало. Наследник там, кажется, дружбу предлагал? Так пусть она будет равносторонняя.

Во всей академии было поразительно тихо, все люди сейчас развлекались на балу, как-никак веселье все-таки, как я понимаю, тут довольно таки редко радуют молодежь.

Странно, что Виссарион так и не подошел ко мне за весь вечер. Стоило мне только об этом подумать, как я тут же увидела его.

О, вот он нисколечко не ожидал меня увидеть, я бы даже сказала, что меня не заметили.

Мой не состоявшийся парень стоял у входа в наш корпус и, держа девушку под ягодицы, страстно прижимал ее к каменной стене. Парочка настолько самозабвенно целовалась и лапала друг друга, что даже не заметила посторонних.

Незаметной тенью проскочив мимо них, я облегчением выдохнула. Я знаю, что страсть лишает разума, и, представив себя на месте той блондинки, я с ужасом содрогнулась. Нет, я все понимаю, экстрим… но как-то это…

Ой, господи, хватит из себя монашку строить. Если бы меня вот так прижала одна зараза белобрысая, я бы явно не возражала.

Странно, день был довольно насыщенным, но, к своему удивлению, я ничего не ощущала. То есть я должна ведь чувствовать себя расстроенной, преданной? Ведь подруги, грубо говоря, променяли меня на мужиков.

Но отчего-то ни поведение подруги, ни поступок Риона и даже намеки принца, которые наверняка ничем хорошим и не пахнут, меня совершенно не волновали.

Я будто была пуста внутри, все чувства будто притупились, и лишь одни васильковые глаза, которые еще не причинили мне боли, стали для меня слабой надеждой, верой, неисполнимой мечтой.

Я добрела до своей комнаты с одной целью — наконец-то выспаться.

Сбросив с себя поистине тяжелое платье, перешагнула его и с удовольствием легла поперёк прохладной постели. Позволив разгорячённому телу остыть, я, не поднимаясь, подвинулась, чтобы удобно устроить голову на подушке, но мне почудился неуместный хруст бумаги. Недоверчиво хмурясь, я поднялась и обнаружила там белый конверт.

Вскрыв его, я обнаружила там всего два слова и подпись. Но они умудрились выбить почву из-под моих ног. Выпустив письмо из рук, я недоверчиво уставилась в пол, повторяя про себя:

Скоро будем.

Мама.