Предательство Атлантиды

— И близко не лежал с человеком. А уж о хрупкости я вообще молчу.

Подняв руки в успокаивающем жесте, панк отлетел подальше от Кристофа.

— Не кипятись. Просто я удивился, увидев, что мое место занято.

— Так значит, ты и есть Королева Виктория?

Вампир рассмеялся и, что необычно, казалось, он искренне забавлялся.

— Знаешь латынь?

Теперь пришла очередь Кристофа пожимать плечами.

— Учил когда-то. — Но тут вдруг совсем некстати вспомнив о своем чувстве долга, воин вздохнул и задал вампу вопрос: — Собираешься убить кого-нибудь из людей сегодня ночью?

— Людей? — Вампир подлетел немного ближе, тем не менее, благоразумно оставаясь вне досягаемости, нахмурил свои брови с пирсингом, изучая Кристофа. — Ты это о чем?

Кристоф вытащил кинжал из ножен, и не глядя на вампира, принялся рассматривать прозрачный серебряный отблеск лунного света отражающегося на лезвии.

— Долг, нерушимая клятва и все в том же духе. Так что, если ты собираешься убивать людей, я обязан тебя прикончить.

— Тогда с моей стороны было бы глупо признаться в этом, не так ли? — В голосе вампира слышался неподдельный интерес, и не было ни малейшего беспокойства.

— Глупый. Вампир. — Кристоф снова пожал плечами. — Да, раз или два мне случалось повстречать подобное сочетание.

— Нет.

— Нет?

Вамп не спускал глаз с кинжала.

— Нет, я не собираюсь никого убивать сегодня ночью. И вообще никогда. Кому нужны проблемы, когда есть синтетическая кровь и доноры?

Кристоф посчитал, что вампир достаточно искренен. Он размышлял, не стоило ли, все равно, прикончить нежить, метнув в него кинжал. Просто от нечего делать. Но Кристоф не горел желанием ловить это самое орудие после того, как оно снесет вампиру башку и полетит вниз. Тем более, что ночь была в самом разгаре, и ему еще было нужно украсть одну из Королевских Драгоценностей, находящихся в Лондонском Тауэре.

Он вложил кинжал в ножны и окинул кровососа изучающим взглядом.

— Ладно. Хочу тебя кое о чем спросить. А, правда, что Джек Потрошитель был вампиром?

Замок Кэмпбеллов, Коггсхолл, Эссекс

Фиона натянула алые чулки, а на них брюки, стягивая их на талии, коленях и лодыжках, и подпоясала куртку ремнем. И пускай ее наряду было далеко до униформы ниндзя, в настоящее время было очень важно иметь под рукой все необходимые аксессуары, хотя, ни в одном модном журнале отражающем все многообещающие тенденции «От Кутюр» вы бы не обнаружили кожаный пояс Фионы ручной работы со множеством отделений, предназначенных для разнообразных приспособлений на все случаи жизни. Пока она проверяла застежку крошечного карманчика, в котором находился запасной нож с выкидным лезвием, в ее сознании вспыхнуло воспоминание, и девушка рассмеялась. Только на прошлой неделе ассистентка Фионы Мадлена влетела в офис, размахивая глянцевым журналом. В британском выпуске номера «Вог» самым модным цветом этой весны провозглашался блестящий алый. И как дополнение к нему — губная помада цвета зияющей раны — или свежепролитой крови. Красные визитные карточки, как у Фионы, теперь были в обиходе по всему миру. Телеведущие наперебой фонтанировали теориями — одна абсурднее другой — о личности Алого Ниндзя, при этом демонстрируя на экране карточки во всем их серебристо-алом великолепии.

Сам того не сознавая, Алый Ниндзя стал законодателем моды, хотя все думали, что это мужчина.

— Прости, папа, — прошептала она, бросая взгляд из окна на необычайно чистое ночное небо, как если бы он смотрел на нее с небес. Отличительной чертой весенней погоды были дожди, дожди и еще раз дожди, но она запланировала эту вылазку на ту единственную ночь, которая по предсказаниям метеорологов должна быть ясной. Кроме того, весьма неприятно замышлять кражи, заранее обреченные на провал из-за проливного дождя.

В дверь постучали, как она того и ожидала, и Фиона вздохнула.

— Я еще не одета, Хопкинс, пожалуйста, уходи.

Открылась дверь, и вошел мужчина с подносом. Он был почти что ее дедом.

— Обожаю непристойность в женщинах и иностранных фильмах. Горячий шоколад?

Фиона снова вздохнула, стараясь не скрежетать зубами при виде его безупречно уложенных серебристых волос и исключительно-опрятного черного костюма. И это ночью-то, обалдеть!

— Мне некогда распивать шоколад. И я уже не та маленькая девочка, которую ты должен оберегать от ночных кошмаров. Тебе давно следует лежать в постели в своей любимой пижаме, которую тебе подарила на день рожденья Мадлена. Ты выглядишь как дворецкий, Хопкинс.

— Я и есть дворецкий, Фиона, — парировал он в точности так же, как триллион или около того раз с того времени, как более двадцати лет тому назад они впервые вступили в эту словесную баталию, после смерти ее отца. — Я служил дворецким еще у вашего отца, мир праху его, а до этого у вашего деда, пусть сгниет его порочная душонка.

— О мертвых либо хорошо, либо никак.