Предательство

Испугавшись, что отец сделает что-нибудь Майку, если она снова ослушается, Стефани опустила голову и, не говоря ни слова и даже не взглянув ни на кого, вышла из кабинета.

Было два часа, когда Майк вернулся домой после чистки бассейнов. На кухонном столе лежала записка от отца: «Ушел к Трентону. Вернусь в шесть».

Майк смял записку, думая о Стефани. Он не хотел оставлять ее наедине с этим маньяком, которого она называла отцом, но Дуглас обещал присмотреть за ней и позвонить Майку, если возникнут какие-нибудь проблемы.

— А сейчас для Стефани будет лучше, если какое-то время ты будешь держаться от нее подальше, — посоветовал Майку дворецкий. — По крайней мере пока мистер Фаррел не успокоится.

Сам Майк не находил другого выхода, как вернуться и забрать Стефани из этого заточения. Но он помнил замечание Уоррена, что девушка еще несовершеннолетняя. Кроме того, Уоррен действительно был могущественным человеком. А злопамятный огонек в его взгляде говорил о решимости старика использовать все свои связи, если понадобится.

Майк взглянул на часы. Может, позвонить Дугласу и удостовериться, что со Стефани все в порядке? Он уже было направился к телефону, когда услышал стук в дверь. Он побежал открыть ее и увидел на пороге Стефани, всю в слезах, с выражением глубокого отчаяния в глазах.

— Стефани!

Рыдая, девушка кинулась в его объятия.

— Что случилось? — спросил Майк, обнимая ее. — Он ударил тебя? Клянусь, если этот сукин сын хоть пальцем до тебя дотронулся…

— Он не бил меня. — Тыльной стороной ладони она вытерла слезы и подождала, пока Майк закроет дверь. — Он поступил еще хуже. — Она подняла на него свое заплаканное лицо. — Он забрал меня из спектакля, Майк.

— Что? В самый последний момент?

— Ему наплевать. Он позвонил миссис Левингсуорс домой и сказал, что я не смогу участвовать в спектакле, так как заболела гриппом.

— Ну и сволочь.

— Я умоляла и упрашивала его. Даже предложила сидеть в своей комнате весь остаток лета, как монашка в заточении. Но он остался непреклонен.

— Он ведь не знает, что ты здесь?

— Он ушел в офис сразу же после тебя, — покачала она головой. — Отец разбил мое сердце, но ему все равно. Для него, как всегда, важнее бизнес.

— Как насчет чашечки чая? — спросил Майк, проводив Стефани к софе и протянув ей свой носовой платок. — Может, чай немного успокоит твои нервы?

— Да, спасибо, — кивнула она в ответ.

Пока Майк возился на кухне, Стефани вытерла глаза носовым платком Майка и окинула взглядом опрятную, уютную гостиную.

Легко было представить, как Майк рос здесь, в этом простом, но очаровательном маленьком домике с уютными диванами и креслами, обитыми тканью в зелено-белую клетку, с полированными темными сосновыми столами и призами Майка за баскетбольные игры, расставленными над кирпичным камином. Через стеклянную дверь Стефани видела во дворе сборную жаровню для шашлыков, садовый столик с четырьмя скамейками, а дальше, на траве, старый гимнастический тренажер.

— Тебе повезло, — произнесла Стефани, когда Майк вернулся в комнату с чайным подносом.

— С чем? — уточнил юноша, поставив поднос на кофейный столик и протянув Стефани одну из кружек.

— С этим. — Она широким жестом обвела комнату, — с теплотой и любовью, которые окружали тебя, с воспоминаниями. — Она взглянула на кружку в своей руке. — Мой отец ненавидит меня.

Слова Стефани прозвучали с такой уверенностью, что Майка пронзила внезапная острая боль. Она была слишком молода, чтобы так разочароваться в жизни.

— «Ненавидеть» очень сильное слово, — ласково сказал Майк. — Скорее всего он просто не умеет любить.

— Он знает, что такое любовь, — покачала головой девушка. — Когда-то он любил мою маму. По-своему. — Она замолчала. Дрожь пробежала по ее телу при воспоминании о страшных скандалах, криках среди ночи, хлопанье дверей. — Но после ее смерти его любовь превратилась в ненависть, и эту ненависть он перенес на меня. — По лицу Стефани покатились слезы, но на этот раз она даже не пыталась остановить их. — Сначала я не понимала, за что он так ненавидит меня. Ведь я была такой маленькой и такой одинокой, когда умерла моя мама. Я вообще не понимала, что происходит. Отец всегда держался со мной на расстоянии, даже когда мама была жива. Я и не сразу заметила, как изменилось его отношение ко мне.

— Он, наверное, переживал.

— Я тоже так думала. — От грустной улыбки Стефани сердце Майка разрывалось на части. — Я кинулась к нему в надежде, что горе объединит нас. Но в его сердце не было сострадания. Только ненависть.

— Почему он к тебе так относится?

— Потому что я выгляжу точно, как моя мама, — Стефани добавила в свою чашку немного молока. — И постоянно напоминаю отцу о ней, о ее предательстве.

Майк промолчал. Несколько лет назад он слышал сплетни о красивой актрисе, о том, какое впечатление она производила на каждого встречного мужчину, и о вспышках ревности Фаррела, которые он не скрывал даже на людях.

— Но на самом деле это не было предательством, — продолжала защищать свою мать Стефани. — Она просто больше не могла выносить его деспотизм и влюбилась в другого, более мягкого мужчину.