Предательства

— У нас есть основания полагать, мисс Андерсон, что именно Рейнард выдал Сергею местонахождение вашей матери. И нам нужна ваша помощь, чтобы доказать или опровергнуть это предположение.

* * *

Она положила желтую папку на заваленный бумагами стол, слегка царапнув поверхность розовыми ногтями.

— Мы считаем, что все произошло следующим образом. Твоя мама была в безопасном месте.

Она раскрыла папку, и весь мир для меня остановился. Лицо окаменело, зубы сжались и заныли, а перед глазами замелькали красные искры. Я сглотнула, стараясь избавиться от нарастающего внутри бешенства и ощущения опасности.

На цветной глянцевой фотографии десять на восемь был изображен желтый домик с дубом у крыльца. Я смотрела на фото, и у меня холодела кожа. Потом она запылала. Потом снова похолодела. Каждый мускул болезненно дернулся, а потом напрягся, вызывая дурноту во всем теле.

Последний раз я видела этот дом во сне.

А сон ли это был? Я очнулась в комнате, рядом Кристоф и Грейвс сражались с похитительницей снов — крылатой змеей, которая высасывала из меня воздух. Потом она залетела к соседям и отложила яйца в спящие тела. На следующее утро из этих яиц вылупилось множество извивающихся змеенышей. Это был кошмар — спасаясь от вервольфов, напавших тогда на дом, мы прорывались через кучу маленьких монстров.

Я думала, это галлюцинация — я ясно и четко видела маму и помнила, как она прячет меня куда-то посреди ночи.

Это не сон, — где-то из подсознания заговорил твердый голос. — Это воспоминание. Это то, что случилось, когда умерла мама. Она умерла в этом доме. Она спрятала меня в чулане и вышла на бой. И погибла.

Светоча резко убрала фото. На следующей фотографии, тоже глянцевой, десять на восемь, дуб покрыт летней листвой, но большая его половина выжжена дочерна. В оголенных ветвях еще сохранилась память об этом ужасе. Стеклянная дверь дома сорвана с петель, а ступени сломаны.

Перед моим мысленным взором вдруг предстала картина: что-то черное, похожее на человека, но до неузнаваемости изуродованное, зажато в ветвях дерева… Вонзившись в сердце, видение исчезло.

— Мы считаем что она погибла на ступенях, — тихо сказала Анна. — Но Сергей повесил ее на дереве и… В общем, мы подоспели слишком поздно. Вы с отцом уже давно уехали. Про твое существование мы узнали только спустя годы.

Он повесил ее на дереве. Боже…

— Вы ничего не знали про меня? — еле слышно выговорила я.

В ее ответе прозвучала… горечь. Или злость. Я не могла понять, да и черт с ней.

— Нет. Твоя мама оставила Братство по личным причинам. Они никому не известны.

И мне тоже.Я закрыла глаза. Кашлянула.

— Я считала, что светоча — яд для вампиров. Так…

Так сказал Кристоф.

— Так и есть. Для них ядовито наше дыхание, само наше существование для них смертельно опасно. Но некоторые — лишь немногие — носферату очень могущественны, и короткое время выдерживают. А короткого времени Сергею как раз хватило. — Ее идеальные брови сошлись на переносице. — Вот почему он их владыка.

Так странно. Его имени обычно не упоминали. Говорили «он» или «сами-знаете-кто». Однако Кристоф и эта девица произносили его так, словно говорили про знакомого.

Я не хотела об этом думать. Казалось, меня вот-вот вырвет, или я умру, или просто упаду на пол и буду дрожать.

— А при чем тут Кристоф?

Она шлепнула фото на стол лицом вниз. На обратной стороне я успела заметить синюю чернильную черту — словно кто-то рассек карточку пополам. Еще бумаги.

— Вот расшифровка телефонного разговора между членом Братства, чья личность не установлена, и одним из носферату из лагеря Сергея. В этом разговоре Курос выдает местонахождение твоей мамы. Кристоф — единственный, кому было о нем известно. Он лично тренировал твою маму, они были близко знакомы.

Он ее тренировал?

— Близко знакомы? Сколько ему лет?

— Достаточно, чтобы помнить последние годы Первой мировой войны, мисс Андерсон. У нас больше нет доказательств. Запись исчезла, а тот, кто ее стенографировал, погиб в сражении. Подозрительно, должна я сказать. — Я осознала, что она пристально наблюдает за мной. Не глядя на меня в упор, а так, боковым зрением. — Кристоф наверняка будет искать дальнейших контактов. В этом случае я категорически настаиваю, чтобы вы дали знать «куратору» и были готовы к подробному отчету. Ясно?

Приказной тон? Это что-то новенькое. Видимо, если эта леди сказала бы «Прыгайте», все вокруг взлетели бы в воздух не хуже баскетболистов.

Слова уже вертелись на языке. Он приходил ко мне.Всего несколько простых слов, и груз, так больно давящий на сердце, будет снят. Можно переложить про блему на чужие плечи — на плечи взрослого — и жить припеваючи.

Но я снова услышала шорох крыльев и почувствовала, как они коснулись моего лица. Я даже вздрогнула — таким реальным было ощущение.