Предательница. Как я посадила брата за решетку, чтобы спасти семью

Я считала, что если мы хотим предпринять что-то против брата, делать это нужно до его выхода из тюрьмы в январе 2012 года. По крайней мере, он будет за решеткой, а из информации от представителей преступных кругов и того, что он сам рассказывал на свиданиях, следовало, что его позиции в криминальном сообществе значительно ослабли. Но, зная Вима, можно было не сомневаться: выйдя на свободу, он моментально вернет себе лидирующее положение, и дача показаний станет невозможной.

Соня приняла эти доводы. И мы решили посоветоваться с Питером Р. Де Врисом.

Мы с Соней были единодушны, что Питер, как никто другой, способен трезво оценить шаг, на который мы собираемся пойти. В качестве журналиста он расследовал ряд преступлений, по которым Департамент юстиции не смог собрать доказательную базу. Он знал всю нашу семью, знал, что представляет собой Вим, и был в очень хороших отношениях с Кором до самой его гибели. Они доверяли друг другу, и Питер знал, что Кор с Вимом давно уже перестали быть друзьями.

После гибели Кора в 2003 году Питер, в отличие от других так называемых друзей Кора, был единственным, кто принимал постоянное и безусловное участие в его детях. Дружба с Вимом не интересовала Питера. Поэтому мы могли не опасаться, что он сообщит Виму о нашем разговоре.

Мы с Соней подробно обсудили все возможные риски. Мое единственное сомнение состояло в том, что Питер журналист. Ведь он, несмотря на свою дружбу с Кором, разыскал соучастника покушения Франса Майера. Вдруг он поставит журналистскую ценность этой истории выше своих отношений с нами, и наши жизни окажутся в опасности? Но Соня ни секунды не сомневалась в Питере.

— Он никогда так не поступит, Ас. Он никогда не предаст нас. Он знает, что представляет собой Вим, и понимает, как мы рискуем. Поверь мне, он не станет.

— Хорошо, — кивнула я. — А если он проболтается случайно? Не желая навредить нам. Но ты же знаешь, каков Вим. Он мастер располагать к себе людей с первых секунд общения. Соседи, продавцы в магазинах, твои лучшие друзья или его заклятые враги, не осознавая этого, проникаются симпатией и предоставляют информацию вплоть до самых сокровенных тайн. Мы не можем так рисковать.

— Ас, Питер не дурак. Он знает Вима больше четверти века и хорошо понимает, что это за птица. Пора уже кому-то довериться, а Питеру я доверяю на тысячу процентов, — сказала Соня.

— Ладно, убедила. Если ты говоришь, что все будет в порядке, мы так и сделаем.

И все же в ожидании момента, когда мы поделимся доверительной информацией с кем-то вне семьи, я испытывала серьезное беспокойство. Мы с Соней никогда не говорили людям со стороны о том, что нам известно, и если Вим об этом прознает, то незамедлительно «разберется с этим».

Соня пригласила Питера в гости. Мы предложили ему прогуляться, поскольку опасались жучков в квартире.

— Питер, можем мы рассказать тебе кое о чем без передачи? И писать об этом тоже нельзя, иначе мы окажемся в опасности, — осторожно начала Соня.

— Разумеется, все останется между нами, если вы так хотите, — кивнул Питер.

Соня взглянула на меня:

— Рассказывай.

— Питер, мы хотим сказать тебе то, что известно нам уже очень давно, — начала я. — Заказчиком убийства Кора был Вим. Это знание не дает нам жить. Мы хотим, чтобы Вим ответил за содеянное. До его освобождения мы хотим обратиться в Департамент юстиции и надеемся, что ему предъявят обвинение в заказном убийстве. Мы считаем, что он должен сесть пожизненно, поскольку Кор — не единственная его жертва. Этот человек представляет общественную опасность, и я боюсь, что, выйдя из тюрьмы, он вновь начнет убивать. Поэтому мы хотим дать показания обо всем, что знаем, но сперва нам было бы интересно услышать твое мнение.

Питер не был шокирован или удивлен, он скорее погрустнел. Он стал расспрашивать о подробностях, словно надеясь, что мы все это выдумали, что это неправда и мы не прошли через все это. Но убедившись, что это действительно так, он на некоторое время замолчал. Он беспокоился по поводу нас, Фрэнсис и Ричи.

Питер счел нашу идею обращения в Департамент юстиции крайне опасной.

— Достаточно вспомнить, чем кончились беседы с Департаментом юстиции для Эндстра и Томаса, — сказал он.

— Но тогда Вим был на пике, и они со Стэнли творили что хотели. Сейчас он в тюрьме, а его организация на грани полного исчезновения. Если уж действовать, то сейчас, — сказала я Питеру.

Но он по-прежнему сомневался.

— Никто не знает, на что Вим реально способен. Ставки слишком высоки, а риск оценить невозможно, — сказал он.

Питер совершенно недвусмысленно давал понять, что ради самих себя и наших детей нам лучше помалкивать до конца дней.