Предательница. Как я посадила брата за решетку, чтобы спасти семью

— А что случилось?

— Сидит он в гостиной, кум королю прям. А на нем маечка с мечом. Смотрю я на него и думаю — это что-то новенькое. Ты вот знаешь, что это значит? Что он якшается с «Ангелами Ада». А это значит, что они меня вычислят, он им все сольет про меня. Понимаешь, насколько это стремно? И все через этого мальчишку гребаного. С меня точно хватит. Пусть убирается!

— Вим, ну постой. Это же ребенок. Не можешь же ты его просто на улицу вышвырнуть? Куда он пойдет-то?

— Мне без разнице, к тетке своей пусть идет. Или на улице спит. Но он должен убраться.

— Да нет, так нельзя. И потом, он не станет ничего про тебя рассказывать. Этот мальчик знает, о чем говорить нельзя.

— Слушай, да они его спросят, он сболтнет и сам не заметит как. Он уже ихний. Так что пусть валит. Крутого из себя строит.

— Ну ладно, и что дальше?

— А дальше — я сюда Сандру вызвал, она приедет, я скажу, чтоб он убирался.

— Нельзя же матери такое приказывать. Это ведь ее ребенок.

— Как по ночам шляться, так уже не маленький, а тут вдруг ни с того ни с сего — ребенок? Не ребенок он. Нет уж, пусть валит. Я никуда не уйду, еще не хватало, чтобы меня этот мелкий засранец вытурил. Ас, это прекрасный дом. Я могу целыми днями в садике сидеть. Прямо в центре всего нахожусь. Никуда не пойду. Если она его не выкинет, пусть сама живет с ним, где захочет. А этот дом я себе оставлю.

— Ну, Вим, это будет не так-то просто сделать. Как ты арендуешь-то его? Это нереально.

— То есть он победит? А вот и нет. Сама знаешь, что я сделаю.

* * *

К нам подошла Сандра, и Вим сразу принялся орать на нее. Он не давал ей слова вставить, она была буквально задавлена его словесной агрессией. Три раза она пыталась уйти, но Вим окриком заставлял ее вернуться.

— Тише, Вим, поаккуратнее, вон легавые едут, ты что, хочешь, чтобы они остановились? — прошипела я.

— По фиг, пусть останавливаются. С меня хватит, Асси. Я что, на улице должен оказаться из-за этого паршивого сопляка? Ладно, хорош. Подойдет и его очередь. Шлепну его, так же точно, как и его папашу.

Я оцепенело посмотрела на Сандру. Она развернулась и пошла, не реагируя на окрики.

Сандра стояла на своем, но ей было безумно страшно.

— Я не могу понять, что он затевает, сейчас-то он не со мной. Когда я его каждый день видела, то могла хотя бы по настроению понять, что он замышляет. Он наверняка что-то сделает с Митри, а потом явится со слезами на глазах рассказывать, как он печалится, и спрашивать, надо ли чем помочь. Точно знаю!

— Я прослежу за ним вместо тебя. Он ведь, если соберется что-то делать с Митри, наверняка мне скажет, а я сразу же тебе. — Я пыталась ее хоть как-то успокоить.

Что касается Вима, то я всеми силами старалась внушить ему, что к Сандре лучше не возвращаться. Возобновить отношения уже не получится.

— А знаешь что, Ас? Мы уже не сойдемся. Сандра очень изменилась с тех пор, как я съехал. Все эти годы во главе угла была моя безопасность. Для этого все делалось, а теперь она позволяет этому сопляку якшаться с «Ангелами Ада» за моей спиной? С моими врагами? Ну что это такое, Ас? Раньше она мыслила как блатная, но с тех пор, как работает, разучилась. Думаю, фиг с ним, с ее домом. Найду себе другую сучку, у которой можно в садике отдыхать.

Вим легко смирился с фактом, что больше не будет жить у Сандры, но не забыл, что «ему сделал» Митри. Он свое получит.

— Вим, ты не можешь шлепнуть ребенка Сандры. Не можешь. Женщина чего только для тебя не делала все эти годы. Ты просто не можешь такое сделать.

— Ладно, воздержусь, только из-за Сандры. Но я это так не оставлю, нет. Он меня слишком сильно обидел. Поэтому свое все равно получит. Только не сейчас, а то Сандра подумает на меня. Потом как-нибудь. Нарвется случайно в городе не на тех ребят, и отметелят его до полусмерти.

Я сказала Сандре, что она была права. Вим от своего не отказался, но пока не будет трогать Митри, поскольку это выглядело бы слишком подозрительно. Ее это потрясло.

— Он убил моего мужа, забрал все мои деньги, а теперь ребенку угрожает. Как же блестяще у него получилось втереться ко мне в доверие, и сколько горя он принес!

— Ты не одна такая. За ним тянется длинный след несчастий. И мы думаем, он должен поплатиться за содеянное.

— Я тоже так думаю, — кивнула Сандра.

— И мы постараемся этому помочь, — сказала я.

— В каком смысле?

Я колебалась, говорить или нет, но в конечном итоге рискнула:

— Я дам на него показания.

— Долго не проживешь, — мгновенно отреагировала Сандра.

— Наверное.

— А его «крыс» ты не боишься?

— Боюсь, еще как, но люди, с которыми я разговариваю, производят впечатление порядочных. Я этим давно занимаюсь, и пока утечек не было, так что… — И я очень осторожно задала ей вопрос: — А как ты насчет такого?

— Ты хочешь спросить, не желаю ли я тоже записаться в самоубийцы?

— Типа того, — улыбнулась я.

— Ну а почему нет? Всегда хотела погибнуть молодой и красивой, — горько усмехнулась Сандра.