— Ас, ты же знаешь, что это за люди. Что бы они там ни вякали, все равно обидно. И это все из-за Сони. Дай она им денег, они были бы тише воды ниже травы. Ее вина, да она и сама это понимает. И зачем она мне врет, что у нее денег нет? А она врет ведь. Так что я хочу знать, что есть на самом деле. Давай встреться с ней и скажи, мол, я знаю, что деньги у нее, и желаю знать всю ее тему. Пусть поймет, что я начинаю рыть. И пусть решает, что ей лучше — самой сейчас все рассказать или я сам все разыщу и выясню. И если меня полиция слушает, то еще и они на нее улики добудут. А там дальше, глядишь, опять дело заведут на нее. Мне-то теперь без разницы.
Он дает ей шанс «добровольно признаться», остались ли у нее деньги и где она их держит. А если она промолчит, то он позаботится, чтобы на нее опять завели дело. До меня внезапно дошло, что это он запустил «Крупную дичь». Информация, на основе которой против нас с Соней ОУР завел дела, поступила от Вима. Ведь это была деза, которую Соня слила только ему, чтобы он оставил ее в покое. А он передал ее Департаменту юстиции как подлинную.
Не знаю, что хуже — Вим-убийца или Вим-стукач.
— Единственное, что от нее требуется — сказать, что деньги у нее? — переспросила я.
— Да, это все, что от нее нужно.
— Но, Вим, допустим, она это сказала, просто чтобы ты от нее отстал. И что? Все на этом?
— Да нет, — улыбнулся он. — Это только начало, сказать-то, потом я затихну ненадолго, а дальше будет продолжение. — И он хохотнул.
Понятно: сознавшись, что у тебя есть деньги, ты соглашаешься их отдать.
Но Соня не собиралась ни в чем сознаваться.
— Ас, денег у меня нет, и говорить, что они есть, только чтобы от него отделаться, я не буду. Не буду, и все. Снова подставит меня под следствие — пусть расследуют, расследовать-то уже нечего.
Вим позвонил на следующий день и спросил, могу ли я заскочить.
В: Ну и?
А: Говорит, денег у нее нет. А если ты думаешь, что есть, то можешь, конечно, сходить в Департамент юстиции. Там тебе скажут, что все расследовали, и никаких денег нет.
В:
А: Департамент юстиции отобрал у нее все. Так что можешь заставить их снова завести на нее дело, но они уже этим занимались. Раз денег у нее нет, значит, она не будет говорить, что есть. Я ей так ведь и сказала: «Бокс, просто скажи, что бабки у тебя, и делу конец». А она: «Бабок нет. Не буду говорить, что у меня есть деньги, раз у меня их нет».
В: Смотри, какая неуступчивая. Ладно, как хочет. Смотри, Ас, что она имеет в виду: Департамент юстиции все полностью расследовал, все деньги, какие были, забрал, так что у меня ничего нет. Ну а если так: Департамент юстиции как следует не разобрался и упустил лишний миллиончик. То есть у нее еще есть. Очень просто и понятно. Так что я проблем-то ей подкину. Пусть смеется, пусть дурочку гонит. Деньги при ней, ее дело. Она что, еще и борзеет, да?
А: Да нет, с чего бы.
В: Так, Ас, сама-то ты уверена, что бабки у нее есть?
А: Ну, гм, как-никак, ты же мне сам…
В: Деньги у нее точно есть. Она просто не признается. Слушай, она отнекивалась, даже когда у Кора тырила, так что это она умеет. Ладно, что делать, понятно. А что она сказала по поводу Поу и Витмана?[12]
А: Да ничего хорошего, естественно.
В: Ей правда настолько по фиг?
А: Правда, ей совершенно не понравилось. Но она говорит «Я же не виновата, я-то здесь при чем? Сами взяли и поехали туда».
В: Могла бы просто денег дать, и они бы все путем сделали, правильно? Вопроса и в помине бы не было. Весь базар, потому что они еще с Питером поговорили, интересовались, не выведет ли он их на наследство.
А: Да.
В: Люди видят — вот наследство, все сразу понятно, вопросов нет.
А: Нет.
В: Странно, да? Понятно, что будут проблемы. Она как будто специально нарывается. Стоит на своем, ну свое и получит. Я больше не обязан ее защищать. И не буду. Скажу всем: за деньгами — к ней, у нее хватает. А она-то одна-одинешенька. Сунется в полицию — кранты. Кранты, понимаешь. Печально все это, да, Ас?
А: Да, ну ладно, ты-то что собираешься делать?
В: Я знаю, что делать, так что мне плевать. Я подожду. А в один прекрасный момент — все, крышка. Мне все равно. Сейчас ей безразлично, а потом прибежит как миленькая. Ох, наживет она себе проблем-то, вот увидишь…
А: Нет.
В: А знаешь почему? Думает, что крутая. Вот ведь пожалеет об этом, точно пожалеет
А: Понятно.
В: Так, в глаза мне посмотрела.