Читаем Предательница. Как я посадила брата за решетку, чтобы спасти семью полностью

— Ас, ты же знаешь, что это за люди. Что бы они там ни вякали, все равно обидно. И это все из-за Сони. Дай она им денег, они были бы тише воды ниже травы. Ее вина, да она и сама это понимает. И зачем она мне врет, что у нее денег нет? А она врет ведь. Так что я хочу знать, что есть на самом деле. Давай встреться с ней и скажи, мол, я знаю, что деньги у нее, и желаю знать всю ее тему. Пусть поймет, что я начинаю рыть. И пусть решает, что ей лучше — самой сейчас все рассказать или я сам все разыщу и выясню. И если меня полиция слушает, то еще и они на нее улики добудут. А там дальше, глядишь, опять дело заведут на нее. Мне-то теперь без разницы.

Он дает ей шанс «добровольно признаться», остались ли у нее деньги и где она их держит. А если она промолчит, то он позаботится, чтобы на нее опять завели дело. До меня внезапно дошло, что это он запустил «Крупную дичь». Информация, на основе которой против нас с Соней ОУР завел дела, поступила от Вима. Ведь это была деза, которую Соня слила только ему, чтобы он оставил ее в покое. А он передал ее Департаменту юстиции как подлинную.

Не знаю, что хуже — Вим-убийца или Вим-стукач.

— Единственное, что от нее требуется — сказать, что деньги у нее? — переспросила я.

— Да, это все, что от нее нужно.

— Но, Вим, допустим, она это сказала, просто чтобы ты от нее отстал. И что? Все на этом?

— Да нет, — улыбнулся он. — Это только начало, сказать-то, потом я затихну ненадолго, а дальше будет продолжение. — И он хохотнул.

Понятно: сознавшись, что у тебя есть деньги, ты соглашаешься их отдать.

Но Соня не собиралась ни в чем сознаваться.

— Ас, денег у меня нет, и говорить, что они есть, только чтобы от него отделаться, я не буду. Не буду, и все. Снова подставит меня под следствие — пусть расследуют, расследовать-то уже нечего.

* * *

Вим позвонил на следующий день и спросил, могу ли я заскочить.

В: Ну и?

А: Говорит, денег у нее нет. А если ты думаешь, что есть, то можешь, конечно, сходить в Департамент юстиции. Там тебе скажут, что все расследовали, и никаких денег нет.

В: (смеется) Да нет, они их не нашли просто.

А: Департамент юстиции отобрал у нее все. Так что можешь заставить их снова завести на нее дело, но они уже этим занимались. Раз денег у нее нет, значит, она не будет говорить, что есть. Я ей так ведь и сказала: «Бокс, просто скажи, что бабки у тебя, и делу конец». А она: «Бабок нет. Не буду говорить, что у меня есть деньги, раз у меня их нет».

В: Смотри, какая неуступчивая. Ладно, как хочет. Смотри, Ас, что она имеет в виду: Департамент юстиции все полностью расследовал, все деньги, какие были, забрал, так что у меня ничего нет. Ну а если так: Департамент юстиции как следует не разобрался и упустил лишний миллиончик. То есть у нее еще есть. Очень просто и понятно. Так что я проблем-то ей подкину. Пусть смеется, пусть дурочку гонит. Деньги при ней, ее дело. Она что, еще и борзеет, да?

А: Да нет, с чего бы.

В: Так, Ас, сама-то ты уверена, что бабки у нее есть?

А: Ну, гм, как-никак, ты же мне сам…

В: Деньги у нее точно есть. Она просто не признается. Слушай, она отнекивалась, даже когда у Кора тырила, так что это она умеет. Ладно, что делать, понятно. А что она сказала по поводу Поу и Витмана?[12]

А: Да ничего хорошего, естественно.

В: Ей правда настолько по фиг?

А: Правда, ей совершенно не понравилось. Но она говорит «Я же не виновата, я-то здесь при чем? Сами взяли и поехали туда».

В: Могла бы просто денег дать, и они бы все путем сделали, правильно? Вопроса и в помине бы не было. Весь базар, потому что они еще с Питером поговорили, интересовались, не выведет ли он их на наследство.

А: Да.

В: Люди видят — вот наследство, все сразу понятно, вопросов нет.

А: Нет.

В: Странно, да? Понятно, что будут проблемы. Она как будто специально нарывается. Стоит на своем, ну свое и получит. Я больше не обязан ее защищать. И не буду. Скажу всем: за деньгами — к ней, у нее хватает. А она-то одна-одинешенька. Сунется в полицию — кранты. Кранты, понимаешь. Печально все это, да, Ас?

А: Да, ну ладно, ты-то что собираешься делать?

В: Я знаю, что делать, так что мне плевать. Я подожду. А в один прекрасный момент — все, крышка. Мне все равно. Сейчас ей безразлично, а потом прибежит как миленькая. Ох, наживет она себе проблем-то, вот увидишь… (делает «пистолетный» жест). Ладно, мне это все надоело. Правда надоело, честное слово. Все, я с этим заканчиваю. Будешь еще борзеть у меня? Ну нет, малыш, не получится. Скажу еще и всем остальным. Скажу, вы правы. Идите и берите деньги, потому что у нее есть. И все. Кранты ей тогда… Я же ей шанс дал, Ас, как она может так с деньгами-то? Смотри, там с Питером ей всего-то нужно было сказать — это так и так, мол. Так нет ведь, не стала.

А: Нет.

В: А знаешь почему? Думает, что крутая. Вот ведь пожалеет об этом, точно пожалеет (жест).

А: Понятно.

В: Так, в глаза мне посмотрела.

Перейти на страницу:

Все книги серии Книги, о которых говорят

С пингвином в рюкзаке. Путешествие по Южной Америке с другом, который научил меня жить
С пингвином в рюкзаке. Путешествие по Южной Америке с другом, который научил меня жить

На дворе 1970-е годы, Южная Америка, сменяющие друг друга режимы, революционный дух и яркие краски горячего континента. Молодой англичанин Том оставляет родной дом и на последние деньги покупает билет в один конец до Буэнос-Айреса.Он молод, свободен от предрассудков и готов колесить по Южной Америке на своем мотоцикле, похожий одновременно на Че Гевару и восторженного ученика английской частной школы.Он ищет себя и смысл жизни. Но находит пингвина в нефтяной ловушке, оставить которого на верную смерть просто невозможно.Пингвин? Не лучший второй пилот для молодого искателя приключений, скажете вы.Но не тут-то было – он навсегда изменит жизнь Тома и многих вокруг…Итак, знакомьтесь, Хуан Сальватор – пингвин и лучший друг человека.

Том Митчелл

Публицистика

Похожие книги

Адмирал Советского Союза
Адмирал Советского Союза

Николай Герасимович Кузнецов – адмирал Флота Советского Союза, один из тех, кому мы обязаны победой в Великой Отечественной войне. В 1939 г., по личному указанию Сталина, 34-летний Кузнецов был назначен народным комиссаром ВМФ СССР. Во время войны он входил в Ставку Верховного Главнокомандования, оперативно и энергично руководил флотом. За свои выдающиеся заслуги Н.Г. Кузнецов получил высшее воинское звание на флоте и стал Героем Советского Союза.В своей книге Н.Г. Кузнецов рассказывает о своем боевом пути начиная от Гражданской войны в Испании до окончательного разгрома гитлеровской Германии и поражения милитаристской Японии. Оборона Ханко, Либавы, Таллина, Одессы, Севастополя, Москвы, Ленинграда, Сталинграда, крупнейшие операции флотов на Севере, Балтике и Черном море – все это есть в книге легендарного советского адмирала. Кроме того, он вспоминает о своих встречах с высшими государственными, партийными и военными руководителями СССР, рассказывает о методах и стиле работы И.В. Сталина, Г.К. Жукова и многих других известных деятелей своего времени.Воспоминания впервые выходят в полном виде, ранее они никогда не издавались под одной обложкой.

Николай Герасимович Кузнецов

Биографии и Мемуары
100 великих гениев
100 великих гениев

Существует много определений гениальности. Например, Ньютон полагал, что гениальность – это терпение мысли, сосредоточенной в известном направлении. Гёте считал, что отличительная черта гениальности – умение духа распознать, что ему на пользу. Кант говорил, что гениальность – это талант изобретения того, чему нельзя научиться. То есть гению дано открыть нечто неведомое. Автор книги Р.К. Баландин попытался дать свое определение гениальности и составить свой рассказ о наиболее прославленных гениях человечества.Принцип классификации в книге простой – персоналии располагаются по роду занятий (особо выделены универсальные гении). Автор рассматривает достижения великих созидателей, прежде всего, в сфере религии, философии, искусства, литературы и науки, то есть в тех областях духа, где наиболее полно проявились их творческие способности. Раздел «Неведомый гений» призван показать, как много замечательных творцов остаются безымянными и как мало нам известно о них.

Рудольф Константинович Баландин

Биографии и Мемуары
100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии