Предатели по призванию

Они справились и нашли нужную квитанцию; торт стоил всего тридцать пять тысяч, видимо, девица, пребывавшая в настоящий момент в холодильной камере, любила по-детски приврать, а торт весом десять кило был в самом деле отправлен три дня назад в фургоне, принадлежащем кондитерской, по адресу: Романо-Банко, округ Бучинаско, улица Джильи, траттория Джильи; расплатились за него чеком Американо-Итальянского банка за номером 1180398, заказчик, судя по имени, коренной миланец – Ульрико Брамбилла; и если свадьба не выдумка, то он и есть жених, поскольку является владельцем мясных лавок в Милане, Романо-Банко и Ка'Тарино.

Дука вернулся к Маскаранти.

– Торт действительно заказали и отправили, – сообщил он.

Интересно, что сталось с тем тортом – хоть он и скромный, всего за тридцать пять тысяч, и каждому из сотни приглашенных досталось бы только по маленькому кусочку от этой десятикилограммовой роскоши, – но ведь свадьба не состоялась.

– Поедем в Романо-Банко через Инвериго, – распорядился он.

Маршрут довольно странный, через Инвериго в Романо-Банко никак не попадешь, поскольку это противоположные направления, но Маскаранти понимающе кивнул: Дука уже десять дней не видел свою сестру и маленькую Сару и Ливию, лицо которой по его милости все изрезано буквами "М" и "W".

Двигаясь вместе с солнцем, они подкатили к вилле Аузери.

– Эта? – спросил Маскаранти.

Да, она самая, вон за воротами стоит Лоренца и держит за руку девочку. Выглядят обе хорошо: щечки и попка у девочки округлились, а длинный конский хвост Лоренцы очень хорошо смотрится на фоне зеленых холмов Брианцы.

– Ливия у себя, – сообщила Лоренца.

А где ж ей быть, когда на лице у нее семьдесят семь порезов – в углах глаз, в углах рта, возле ноздрей, – причем порезы выполнены так профессионально, что ей и после всех пластических операций ничего не остается, как сидеть у себя в комнате. Он взял Сару на руки и пошел по старинному парку виллы.

– Дядя Дука, мы куда идем?

Что тут возразить – дядя есть дядя.

– Навестить синьорину Ливию.

Он поднялся по лестнице на второй этаж; Ливия наверняка видела, как они подъехали, и ждет его.

– Я хотела поиграть с синьориной Ливией, – сказала Сара. – Но она не хочет.

– Синьорина Ливия немного устала.

Вторая дверь направо по коридору приоткрылась, и он услышал голос Ливии:

– Какой сюрприз!

– Я на минуту, – сказал он и посмотрел ей прямо в лицо: за десять дней семьдесят семь порезов не заживут, как, впрочем, и за десять месяцев и за десять лет.

– Ну что, не лучше? – Она имела в виду свое лицо.

– Нет.

Он знал, что на правду, даже беспощадную, как та бритва, синьорина Гусаро променяет рай земной; Ливия и в самом деле просияла, словно ей сделали невесть какой комплимент.

– Оставьте у меня девочку и ступайте к сестре, – с улыбкой произнесла она. (А все же хирург постарался на совесть, раз она уже может улыбаться; люди будут думать, что она перенесла оспу в тяжелой форме.)

– Хорошо. – Он спустил девочку на пол. – Иди поиграй с синьориной. – Потом шагнул к Ливии: – Я должен закончить одну работу, думаю, это ненадолго, а потом можно будет поехать к морю, доктор сказал, что это очень благоприятствует...

Бог всех морей и океанов, владыка всех вод не в силах заживить семьдесят семь порезов на лице, и она это знает.

– Мне и здесь хорошо, не беспокойтесь. – Она ввела девочку в комнату и тут же захлопнула дверь.

И ничего он не может поделать, он даже не может стереть с лица земли того, кто вырезал чудовищный узор на лице Ливии Гусаро, – законом вендетта запрещена. Он спустился по тихой лестнице тихой виллы и обнял за плечи Лоренцу.

– А что у тебя за работа, отчего ты так спешишь?

Дука ласково взглянул на нее, чтоб не показать, какая жгучая ненависть клокочет у него внутри.

– Да так, ничего особенного, – пустился он врать. – Но может быть, меня восстановят в Ассоциации, надо кое с кем повидаться и объяснить, как обстояло дело.

Для Лоренцы это предел мечтаний, чего не скажешь о нем самом. Солнце, освещая приозерную долину, грело ему затылок; он сел в автомобиль, высунул руку из окошка и ласково потрепал сестру по щеке.

– Побыстрей, пожалуйста, мы опаздываем, – сказал он, оборачиваясь к Маскаранти.

10

Ехать в полдень через весь Милан не самое приятное занятие: тот, у кого есть выбор, всегда откажется от такой поездки; на бульваре Фульвио Тести Маскаранти начал считать светофоры, у которых они стояли, и до Порта-Тичинезе насчитал тридцать два. Как на карусели для самых маленьких, они описали полукруг по площади 24 Мая в шестирядном потоке машин, полюбовались Дарсеной – миланским портом (Дука от кого-то слышал, что этот порт занимает пятое место в мире по перевозке грузов, не важно, что там за грузы, пускай хоть камни и песок).

– Проезжайте по правому берегу, – сказал он.