Предатель выбирает один раз

Лицо Вилберта Шварцрихтера не выражало никаких эмоций. Создавалось впечатление, что Бригит, принимая к себе на службу кого бы то ни было, помешала его предварительно в камеру с металлическим полом, через который пропускался ток каждый раз, как только на лице у человека появлялось выражение, отличное от протокольного. С такими лицами они все должны быть непобедимыми игроками в карты. Впрочем, вряд ли они тратили свое тщательно посчитанное и отмеренное время на такие глупости. Герр Шварцрихтер не имел официального названия своей должности. Он был одет в гражданское, правда костюм его был куда больше похож на военную форму, чем некоторые мундиры. Обычно он представлялся «доверенное лицо». Но для секретаря он был слишком крепко сложен, а для анвальта слишком мало занимался бумажной работой. Шпатц пришел к выводу, что Шварцрихнер занимается в основном вопросами безопасности семьи. Вот и сейчас он как бы невзначай встал рядом с захлопнувшейся за Краммом дверью и сделал вид, что это получилось случайно.

Этот кабинет принадлежал Хагану штамм Фогельзангу, и раньше Шпатц обходил его стороной. Сейчас же ему пришлось не просто войти сюда, но и занять место согласно протоколу — за циклопических размеров рабочим столом из черного дерева на совершенно неудобном жестком стуле с прямой и высокой спинкой. Шпатц осматривался, стараясь не особо крутить головой. Стены кабинета от пола до потолка были заняты книгами. Книжные полки были даже над окном и над дверью. Кажется, его дядя задался целью не оставить на стенах ни единого места, свободного от печатного слова. Одна полка была целиком занята трудами самого Хагана.

Крамма усадили в центре кабинета, прямо перед Шпатцем. На металлический стул, от одного вида которого начинала ныть спина.

— Кем вам приходится Герхарт пакт Герлихенген, герр Крамм? — опустив приветствия, вступительные слова и прочие наводящие вопросы начал Шварцрихтер.

— Он мой отец, герр инспектор.

— Я не инспектор, герр Крамм.

— Извините, герр Шварцрихтер, интонацией вопроса навеяло.

— Рекомендую вам воздержаться от комментариев не по существу.

— Хорошо, герр Шварцрихрер.

— Почему вы носите фамилию матери?

— Потому что она не была женой моего отца.

— Кем же она ему приходилась?

— Любовницей, герр Шварцрихтер.

— Как вы узнали, что этот гражданин является вашим отцом?

— С его слов и со слов моей матери, Альбины Крамм. Он часто приезжал к нам, когда я был ребенком.

— Вы знаете, чем именно он занимался?

— Он был офицером флюгваффе.

— Что произошло на рейсе «Шварцланд-люфтшифф-райзе» номер 345-21?

— Несчастный случай, герр Шварцрихтер. Лопнул один из тросов и повредил топливную цистерну.

— Но погиб только один человек, верно?

— Насколько я знаю, да.

— Как звали этого человека?

— По документам это был Отто Бернергаусс.

— А на самом деле?

— Не знаю, герр Шварцрихтер.

— Вы же знаете, что вам не рекомендуется лгать?

— Разумеется, герр Шварцрихтер.

— И все равно утверждаете, что не знаете, кто скрывался за фальшивыми документами на имя Отто Беренгаууса?

— Именно так, герр Шварцрихтер.

— Что вы скажете, если я сообщу, что этим человеком был Герхарт пакт Герлихенген?

— Что я удивлен. К тому моменту я не видел отца уже более десяти лет.

— Что вы делали на этом рейсе?

— Возвращался домой со службы.

— Вы очень неожиданно покинули ряды пилотов, герр Крамм.

— Семейные обстоятельства, герр Шварцрихтер. Моя мать тяжело заболела.

— Будете ли вы отрицать, что отбывали срок в тюрьме Вешвиц?

— Нет, герр Шварцрихтер. Я понес заслуженное наказание за поспешное и импульсивное действие.

— Какое?

— Хулиганская выходка, повлекшая порчу имущества.

— Кому принадлежало имущество?

— Фрау пакт Герлихенген.

— Была ли эта выходка связана с судебной тяжбой названной фрау с вашей матерью?

— Да, герр Шварцрихтер.

— Вы знали, что ваш отец работал на разведку Аанерсгросса и был предателем Вейсланда и Шварцланда?

— Я подозревал, но у меня не было доказательств.

— Больше вопросов нет. У вас бурная биография, герр Крамм, но только на обозначенные сегодня пункты я рекомендовал бы вашему потенциальному патрону обратить внимание. Герр штамм Фогельзанг, у вас есть вопросы к герру Крамму?

— Нет, герр Шварцрихтер.

— Вы готовы дать свое согласие на продолжение протокола?

— Да, герр Шварцрихтер, — Шпатц незаметно подмигнул Крамму. Конечно же, у него появились вопросы к бывшему начальнику. Но не потому что он в нем усомнился, а просто захотелось услышать историю с его отцом целиком. И без купюр. Вообще-то Шпатц представлял себе этот допрос как-то иначе. Что будут вопросы о дипломах и лицензиях, о выборе профессии и каких-нибудь подробностях частного сыска. «Интересно, почему он придрался именно к этим эпизодам? — подумал Шпатц. — Наверняка ведь в жизни у Крамма хватало событий сомнительного свойства...»

Впрочем, задавать этот вопрос вслух Шпатц не стал. Может быть, когда-нибудь потом. Когда он перестанет чувствовать себя ступающим по тонкому льду и привыкнет, что статус признанного «вервантского ублюдка» неизмеримо выше, чем статус любого «доверенного лица».