Предатель ада

После выписки мы сидели в ялтинском кафе, где за нами пристально наблюдала некая парочка, щебетавшая по-французски. За другим столиком сидела девушка с каменным лицом. Мне казалось, что Ялта наполнена агентами, вращающимися вокруг нас. Я стала сомневаться в том, что дело, ради которого Сэгам прибыл в Крым, не стоит выеденного яйца. Кажется, этим делом интересовалась не одна лишь горячая головушка из МИ-6.

Бронфельд был хорошим психиатром

Я твердо решила разузнать как можно больше об этом таинственном деле, что свело с ума моего хрупкого кузена. Сэгам постепенно оттает, разморозится… И тогда я узнаю все.

Мы прожили несколько дней в Симеизе. Жили то в квартире Сэгама, то в белом отеле с холодным бассейном. Симеиз — кошачье место. Этот поселок прячется в тени горы, которую называют Кошка. Гора действительно похожа на кошку, кроме того, кошки здесь повсюду — кажется, именно эти мягкие, вкрадчивые твари являются подлинными обитателями летаргического курорта.

Джейк Янг неизменно окружал нас заботой и вниманием. Он оказался сердечным парнем и искренне сочувствовал Сэгаму.

Вскоре я и Морис покинули Крым и направились в Москву через Киев. В Киеве у нас с Морисом случился первый секс. Я хотела разморозить Сэгама, к тому же любовь между кузеном и кузиной — классический сюжет в европейской литературе. Посредством таких связей дворянские семьи издавна укрепляют сплоченность своих кланов: это не инцест, а взаимное притяжение крови, насыщенной общей историей.

Впрочем, Сэгам почти не помнил, кто он такой. Он не помнил никого из нашей общей родни, не помнил, что был агентом, не мог вспомнить, в чем заключалась его секретная миссия. Иногда ему казалось, что он знаменитый пианист или художник, порой он утверждал, что он ученый, исследующий необычное эхо, обитающее в редких горных ущельях.

Я давно хотела повидать русскую столицу. В Москве у Сэгама впервые случился приступ разговорчивости. В тот вечер ему казалось, что он гангстер, принадлежащий к старой американской мафии, якобы существующей в Москве с двадцатых годов двадцатого века. От лица мифического американца, родившегося в Москве, он вещал какой-то многозначительный бред, видимо, вызванный воздействием виски.

Не люблю алкоголь, но все равно я была рада, что он разговорился.

Иногда он изучал газеты, как будто что-то в них искал. Случались и припадки паники, когда он убегал куда-то.

Вскоре мы выехали в Петербург, где тогда гостила моя сестра Марджори, юная обожательница спиритизма. Сэгам размораживался. Мы посещали веселые вечеринки, танцевали в ночных клубах, бродили по музеям. Я знала, что за год своего пребывания в Восточной Европе Сэгам несколько раз посещал Петербург. И приезжал он в этот город явно не ради спиритических сеансов Мардж, не ради невского ветерка и обворожительных белых ночей.

Он занимался здесь делом. Теперь этим делом занималась я. Я вела расследование. Я чувствовала себя счастливой, ведь я наконец-то соответствовала своему имени — Джейн Марпл.

Я встретилась со многими людьми, которые знали Сэгама или были с ним как-то связаны. В России и в Крыму Морис работал под прикрытием некоей полумифической интернациональной компании UNISAUND, занимающейся техническими инновациями в области звука.

Сотрудники этой компании носили значки в форме человеческих ушей. Компания проводила научные конференции, финансировала исследовательские процессы, но я застала всю эту деятельность в несколько увядающем состоянии. Мне поведали о неприятных инцидентах. Молодой и весьма перспективный ученый из Индии два месяца назад совершил несколько немотивированных убийств, в том числе утопил в ванне свою любовницу. Парень по имени Пит Полл, который числился ассистентом Сэгама в период его пребывания в Петербурге, примерно в те же дни записался на прием к дантисту. Явившись точно вовремя, он убил врача, а вслед за этим еще одну пациентку, которая мечтала о новой пломбе, слепленной из белоснежного, слегка искрящегося материала. Был убит также русский ученый по фамилии Петров, о котором говорили, что он работал прежде в так называемой Темно-синей Анфиладе — такова была кличка одного секретного научного института, о котором мало кто мог сообщить что-либо внятное, всплывали разве что какие-то легендарные отзвуки — подобие эха в редких горных ущельях.

Этот парень Петров, видимо, собирался развлечься с тремя девушками — их обнаженные и орошенные кровью тела обнаружили в квартире ученого близ его собственного трупа.

Такой каскад смертей вокруг компании UNISAUND не мог не взволновать сотрудников этой клоунской организации. Я встретилась с Мэтью Стивенсоном, человеком в этой структуре весьма влиятельным. Он дал крайне раздраженную характеристику Морису Сэгаму, казался напуганным и уже на следующий день приземлился в аэропорту Хитроу.