Предатель ада

Ручейками, речками, вихрастыми рыжими карликами, языками, коготками, саблями растекался, разливался по замку батюшка-огонь. Как он радовался своей добыче, как ликовал, какие веселые праздники закатывал! То встанет в бальной зале хороводом светоносных девушек, то обнимет стрельчатый балкон, где много столетий назад музыканты бросили свои инструменты, и сыграет на лопающихся барабанах, на плавленых валторнах, на кипящих трубах! То на альковной кровати в свете огненных амуров и психей сплетутся в сладкой битве два языка — синий и красный, и стонут от наслаждения, как пылкие любовники! То в пустопорожнем зверинце изогнется гроздью леопардов или встанет до потолка светлым слоном, то развлекается в цветнике, выдумывая новые цветы вместо старых! То в страшных подвалах допрашивает до белого каления сталь пыточных агрегатов, выведывая, кого терзали они и зачем.

И все же у этого огня есть цель — как бы он ни танцевал, ни резвился, но все его потоки стекаются к одной комнате — к гигантскому Овальному залу, личному кабинету Властителя, который когда-то исчез здесь бесследно. Огню непросто проникнуть туда: эта зала — самое защищенное от огня место в замке. Зала замкнута герметично, стены ее выложены плотно пригнанными свинцовыми плитами, а поверх плит — слой инкрустаций из слоновой кости и многоцветных камней. Отшлифованные пластины нефрита, агата, яшмы, гранита, хризолита, мрамора, сардоникса, опала складываются в огромные изображения битв: то ли художник был садистом, то ли заказчик, но эти бойни изображены с неимоверной жестокостью, с потрясающими и омерзительными деталями.

В остальном зала пуста. Только три огромных беломраморных камина зияют в одном из углов залы своими обугленными ртами, и вблизи этих каминов высится гигантское черное кожаное кресло — любимое кресло давно исчезнувшего хозяина. Когда-то он любил сидеть здесь, глядя в огонь трех каминов — видно, он так пронзительно мерз, что одного колоссального камина ему показалось мало. Теперь-то он, быть может, и согрелся бы, потому что постепенно раскалялись стены залы, огонь бушевал уже за золотыми дверями, где когда-то толпились шуты и челядь, а в анфиладах любовницы князя играли в охоту на жирафа, перепрыгивая через своих детей, ползающих с золотыми мячами во рту. А хозяин, уединившийся в Овальной зале, сидел в своем любимом кресле, огражденный от голосов и криков звуконепроницаемой золотой дверью, совершенно голый, уронив на черную кожу кресла свою курчавую изможденную голову, подставив тело жару каминов — он почти сливался со своим любимым креслом-троном, потому что князь был чернокожим.

И все же огонь постепенно проникал в залу. Охапки искр стали падать на дно каминов через дымоходы, и хотя им не за что было зацепиться (в каминах даже пепла не осталось), но огонь падал снова и снова, разбрасывая веера искр. Потом одна из искр упала на старинный ковер, где вышитый тигр терзал антилопу, ковер стал тлеть, затем рухнул один из дымоходов — струи огня устремились к креслу, а стены уже светились от жара, и казалось, изображения битв оживают… Светятся глаза свирепых воинов, светятся их зубы, вонзенные в глотки друг друга. Наконец огонь хлынул уже полновластно, безудержно, охватив черное кресло со всех сторон. Кожа сморщилась в огне. И вдруг лицо орущего негра выглянуло из спинки кресла, резко сложившись из его кожаных морщин. Розовый рот разверзся в черной коже, дикий крик пронесся по замку, эхом отозвавшись за его горящими стенами. И от этого крика омертвели деревья в лесу, а животные прижались телами к земле. Но огонь понял, куда исчез князь и где он скрывался в течение мучительных веков.

2010

From Mordor with love

Пещерами, ущельями, золотыми подземными реками, лесами жестоких светозарных эльфов, гнилыми тропами Средиземья пробирались Фродо и Сэм, два мелкотравчатых хоббита, в черную страну ужаса и зла. Страна эта называлась Мордор, и ее непостижимый владыка Саурон уже опутал мир сетью своей власти, приносящей боль, холод потустороннего мира и мучительное самозабвение. Власть эта зиждилась на кольце, которое Саурон когда-то выковал в недрах Огненной Горы, — на вид обычное золотое колечко, почти обручальное. Тот, кто надевал его на палец, становился невидимым и обручался с силами зла. Кольцо обладало свойствами наркотика — надевший его хоть однажды уже не мог без него жить: они влюблялись в кольцо. На внутренней стороне кольца письмена ужаса складывались в заклинание:

Чтобы всех объединить, чтоб лишить
их воли
И навек поработить в их земной юдоли…