Предатель

— Предоставьте это мне. Впрочем, когда придет время, мне все же может понадобиться ваша поддержка, чтобы убедить его.

— Сомневаюсь в успехе.

— Вот что, Марк; я заключаю с вами частную сделку. Вставьте эту сцену обратно — так, как она идет в книге, — а потом, когда фильм будет готов, если она, по вашему мнению, не сработает, я заменю ее вашим вариантом.

— Вы делаете мне предложение, от которого я не могу отказаться. А теперь скажите мне, какие еще у вас замечания к моему сценарию.

— По-моему, все остальное в порядке. Я уверен, что Бобу Харту и, в особенности, Сьюзен Харт будет что сказать; может быть, режиссер захочет что-то изменить, но в любом случае это не сможет испортить вашей работы. Я этого не допущу.

— А кто будет режиссером?

— Молодой постановщик по имени Элиот Розен. Он очень умен и способен тонко чувствовать; я думаю, он вам понравится.

— Что ж, приступаю ко второму варианту.

— Не пишите второй вариант. Просто вставьте ту сцену, а все остальное пусть будет как есть.

— Благодарю вас, сын мой.

Адер повесил трубку.

Закончив разговор, Майкл подумал, что пока все складывается удачно.

Зазвонил внутренний телефон.

— Да?

— Майкл, — сказала Маргот, — здесь сержант Ривера; я сказала ему, что у вас напряженное утро, но он настаивает на встрече.

Страх холодной змейкой пробрался под ложечку.

— Пусть войдет. — Майкл старался говорить спокойно.

На этот раз Ривера был один.

— Спасибо, что нашли для меня минуту, — сказал он, протягивая руку. — Я не отниму у вас много времени.

— Рад видеть вас, сержант, — сказал Майкл, пожимая ему руку и жестом приглашая сесть. Он указал на сценарий Марка Адера.

— Первый вариант сценария «Тихих дней» уже готов, и получилось прекрасно. Скорее всего, весной начнутся съемки.

— Я рад за вас, — сказал сержант, устраиваясь в кресле поудобнее. — Решил, что стоит сообщить вам свежие новости про дело об убийстве Мориарти.

— Отлично, я весь внимание. В газетах я ничего об этом не видел в течение нескольких недель.

— Я не выпускал информацию из рук.

— Вы уже арестовали кого-нибудь?

— Нет, и я не уверен, что это вообще произойдет.

Майкл не дал себе расслабиться и почувствовать облегчение.

— А почему?

— Похоже, это бандитское убийство, все просто и ясно; работа по заказу.

— У Мориарти были связи с мафией?

— Точно ответить на этот вопрос трудно, но смерть Мориарти была нужна кому-то, кто связан с бандитами, это сомнений не вызывает.

— Расскажите мне об этом.

— За рулем машины были низкопробный гангстер из Вегаса по имени Доменик Ипполито — настоящий мерзавец.

— Как вам удалось это выяснить?

— Какие-то туристы обнаружили Доминика, сброшенного в ущелье с высоты четырехсот футов в районе двадцать девятого Палмса, его отпечатки были в картотеке.

— А машина найдена?

— Доминик был в ней. Жуткая картина — сплошное месиво.

— Так вот как обстоит дело!

— Это еще не все; мы нашли в машине другие отпечатки, весьма любопытные.

У Майкла екнуло сердце.

— Да?

— Машина краденая; конечно, мы обнаружили отпечатки и ее хозяина, и его жены, и еще кое-что интересное.

— Расскажите.

— В машине были найдены отпечатки, принадлежавшие некоему… — он достал из кармана сложенный вчетверо лист бумаги, взглянув на него, затем подал его Майклу, — Винсенто Майклу Калабрезе.

Майкл держал в руках свое собственное свидетельство о рождении.

— А кто он? — с трудом сумел выговорить он и положил бумагу на стол, чтобы Ривера не заметил, как дрожат у него руки.

— Он сын Онофрио и Мартины Калабрезе, и ему двадцать восемь лет. Вот и все, что я знаю; все это есть в свидетельстве.

Майкл, которому уже мерещились наручники, увидел проблеск надежды.

— Больше ничего выяснить не удалось?

— Ничего, и это очень трудно. Судя по всему, в мире больше нет никаких данных на этого парня — ни страховки, ни водительских прав, ни документов по социальному обеспечению; у него в жизни не было кредитной карточки или платежного счета в банке. Единственное, что о нем известно, что в восемнадцать лет он был арестован за угон машины (обвинения были сняты за недостаточностью улик), — тогда с него и сняли отпечатки. Так он оказался в картотеке ФБР. Но фотографии там не оказалось, почему — я не знаю.

Зато Майкл хорошо знал, почему.

— Вы хотите сказать, что выследить его невозможно?

— Невозможно. Но он почти наверняка втянут в банду.

— Почему вы так говорите? Потому что он итальянец?

— Да нет, просто в этой стране невозможно дожить до двадцати восьми лет и не иметь документов. А единственные люди, на которых у нас нет документов, это те, кто всю жизнь пользуется подложными или ворованными документами, то есть — мафиози.

— Итак, что все это означает?

— Вероятнее всего следующее: Мориарти был связан с кем-то из мафии; они не поладили. Калабрезе, или под каким он там именем сейчас живет, нанимает Ипполито, чтобы тот убрал старика, и едет с ним в машине, чтобы убедиться, что все идет по плану. Потом он всаживает пулю в Ипполито и сбрасывает его вместе с машиной, лишая возможности кому-либо поведать, кто его нанял. Но у Калабрезе не хватило ума стереть свои отпечатки в машине. Это кое-что о нем говорит.

— Что именно?