Предатель

— Я взял бы Джорджа Кьюкора, если бы мог воскресить его из мертвых. Хотелось бы найти кого-нибудь в этом роде, чтобы умел работать с женщинами.

— А как насчет того парня, который работал в «Ночах Даунтауна»? У него неплохо получается.

— Он для этого не подходит, поверьте, я его знаю. Я еще обращусь к нему, но не в этом фильме.

Первый фильм обеспечил Майклу признание публики, и если Чак Пэриш будет режиссером его следующего фильма, то может сложиться впечатление, будто они работают вместе, — и придется делиться славой. Теперь ему нужен был другой режиссер.

— Скажите мне, когда найдете подходящего человека.

Раздался звонок в дверь.

— Пойдемте встретим всех остальных, — сказал Лео.

Они оба поднялись и направились к двери.

— Кстати, — сказал Лео, — Боб Харт гораздо ниже ростом, чем вы думаете; постарайтесь не выдать своего удивления.

Глава 18

Роберт Харт действительно был ниже ростом, чем предполагал Майкл. Даже в ковбойских ботинках он доставал Майклу только до подбородка. После своего последнего фильма он похудел, прибавилось седины в волосах; и Майкл сразу увидел в нем доктора Мэддена из «Тихих дней».

Его жена, Сьюзен, оказалась невысокой привлекательной женщиной, с пучком светлых седеющих волос, но в твердости ее рукопожатия и прямоте взгляда Майкл распознал ту силу, которой недоставало ее мужу.

Харт вел себя дружелюбно, но сдержанно; он, очевидно, привык к некоторому преклонению окружающих и принимал его по-королевски — как должное. Сьюзен была разговорчива и более открыта. С виду они хорошо подходили друг другу.

— Что теперь собираешься делать? — спросил Лео у Харта, когда они оказались в комнате и им подали напитки.

Сьюзен Харт заговорила прежде, чем ее муж сумел открыть рот.

— Раздумываем над парой предложений, — сказала она. — Боба все хотят заполучить.

Снова послышался звонок в дверь, и минутой позже Аманда вошла в комнату в сопровождении Марка Адера. Майкл подумал, что с самого своего прихода Адер был очень общительным и остроумным. Ему было около шестидесяти, он был совсем седой, в нем чувствовалась какая-то небрежная элегантность — вполне подходящий имидж для знаменитого новеллиста.

Когда они сели, Лео снова задал свой излюбленный вопрос:

— Как твои дела, Марк? Какими судьбами оказался на побережье?

— Главным образом занимаюсь борьбой с разными кошмарными проектами, — «Парамаунт» позвали меня сюда под предлогом того, что есть замечательная работа, а на деле оказалось, что это сущая ерунда. Полдюжины голливудских писак могли бы с этим справиться лучше меня. Какого черта они решили, что могут предлагать мне такой хлам?

— Они хотят, чтобы твое имя придало значительности их проекту, — вкрадчиво сказал Лео.

— Вечно ты что-нибудь этакое ляпнешь! — сказал Адер, но было видно, что он доволен комплиментом.

В комнату вошел человек в белом пиджаке и объявил, что обед подан.

Они обедали в комнате со стеклянными стенами, кафельным полом и множеством растений. Так как Адер пришел один, традиционное чередование «мужчина — женщина» за столом Аманды Голдман было нарушено, и Майкл сидел между Амандой и Марком Адером.

— Я в течение многих лет восхищаюсь вашими работами, — сказал Майкл Адеру, как только представился удобный случай. — Особенно мне понравились «Ледяные комнаты». Это была единственная книга Адера, которую он прочитал.

— Спасибо, — сказал Адер, просияв так, как будто это был первый комплимент в его жизни. — Лео сказал мне, что вы сделали выдающийся фильм и что после обеда мы сможем его посмотреть.

— Я сам только что об этом узнал, — сказал Майкл. — Надеюсь, когда вы увидите этот фильм, у вас не останется впечатления, что мои интересы ограничиваются только этим жанром.

— Буду иметь это в виду, — ответил Адер.

— Я сейчас работаю над одним проектом, и я подумал, что вы единственный из всех известных мне писателей, который мог бы его отделать на совесть.

— Майкл, — сказал Адер, — хотя вы здесь и новичок, но вас уже затянула чертова голливудская трясина.

Майкл засмеялся.

— Когда вы побольше узнаете о моих замыслах, вы поймете, что я говорю правду.

— Ну что ж, я слушаю вас, — сказал Адер.

Майкл оглядел компанию, чтобы убедиться, что все увлечены своей беседой.

— Вы помните роман, который назывался «Тихие дни»?

Адер кивнул.

— Я читал его еще в школе, в колледже делал по нему доклад, но, честно говоря, единственное, что я помню оттуда — это сцена, где доктор средних лет что-то поет для юной девушки.

— Это единственное произведение Милдред Парсонс; через год или около того она покончила с собой, прежде чем книга стала известна широкому кругу читателей.

— Я что-то припоминаю.

— Думаю, она могла бы сделать неплохую карьеру, — сказал Майкл, — и считаю большим несчастьем, что книгу так мало знают.

— Что ж, это достойные слова об умершем авторе. Надеюсь, что когда меня не станет, кто-нибудь будет так же добр ко мне. Ну, а почему вы считаете, что только я наделен уникальным талантом, чтобы обработать эту книгу?