Предатель.

– Не-е! За трудовую, так сказать, доблесть, – смутился мастер. – Жена заставила нацепить. Для начальства. Только ему до жопы наши заслуги. Пока дорогу не перекрыли, ни одна сука носу не казала. Пошли Аркадий, а то прозеваем премьера-то.

– Мы все пойдем, – сказал парень.

– А! Давай-давай. Для массовки сгодится! – одобрил мастер.

4

Накануне вечером главный редактор районной газеты «Вести» Геннадий Иванович Ильин, седой, с черными усами, – он много курил и сыпал пепел по столу, – пригласил в свой кабинет молодого корреспондента Диму Ларионова и сообщил, что завтра они едут на встречу с «премьером»; Диме поручалось написать репортаж.

После армии Дима учился на заочке факультета журналистики университета и через год готовился получить диплом. Он умел разговорить любого и «с листа» писал текст любой сложности. Ильин метил парня в свои преемники.

Дима знал (на комбинате работали его отец и мать): все, что действительно происходит вокруг комбината, районная газета никогда не опубликует. В провинции чиновники боялись даже дышать криво.

Дима остался единственным добытчиком семьи: зарплату в газете получали из областного бюджета. Отец пробегал репортажи сына о колдобинах на дороге, неубранном мусоре и молчал. Недосказанность между отцом и сыном перетекла в тихую вражду.

Ларионов пришел к заводу, как велели, во франтоватом костюме. Пораньше. Надеялся подсмотреть что-нибудь любопытное. Но тут все те же рабочие за цепочкой милицейского оцепления, полосатая труба, серый забор.

Омоновцы на проходной долго сверяли со списком паспорта и бейджики Ильина и Ларионова. Сканировали одежду. Просили вывернуть карманы.

Репортеры новостных телеканалов переговаривались особнячком от газетчиков.

Прошелестел слушок, будто губернатор области Сердюков прилетел в город на правительственном вертолете, отвлекая толпу, в то время как премьер беспрепятственно проехал на комбинат через запасные ворота.

Вдруг толпа журналистов с камерами и микрофонами понеслась вперед. Дима побежал вместе со всеми и потерял из вида Ильина.

Премьер в голубой рубашке и куртке быстро шел своей знаменитой походкой вразвалочку, исподлобья поглядывая по сторонам: сорняки на пустырях, груды мусора, сваленные в закутках, запустение.

Чиновники свиты толкалась сзади, словно стадо растревоженных гусей.

– Что у вас завод так запущен? Превратили его в помойку!

Директор Масликов, шагавший рядом, – от волнения лицо его стало кирпичного цвета, – оправдывался. Премьер не слушал. Было ясно: Масликов и глава города Вебер отдувались перед отчаявшимися людьми за все, что произошло за последние сутки: триста рабочих с семьями перекрыли трассу Новая Ладога-Вологда, и автомобильная пробка протянулась на четыреста сорок километров от Череповца до Волхова. Премьер вызвал хозяев заводов, участников конфликта, чтобы на месте немедленно закончить дело.

Таких незаметно умирающих предприятий, – ибо людям перекрывать было нечего, – в России не счесть. Но премьер вырос обок, сделал тут первые шаги в политике. Земляки считали его своим. Если бы, оказавшись в Питере, он не помог соседям, то предал бы тех, кто верил в него как в последнюю справедливость.

«Потемкинские деревни» по всей России – тщательно выбранные маршруты поездок; подобранные для беседы с премьером «передовики», под страхом увольнения говорившие то, что от них хотели услышать; саботаж и воровство временщиков, за казенный счет и даром получивших на кормление жирные куски, – лишь выпячивали очевидное: экономику страны могло спасти чудо. Загляни без предупреждения в любую глухомань, и увидишь умершие города, нищий народ, мздоимство, косность и лень чиновников всех рангов! С этой килой Россия жила веками…

Собрались в здании администрации в небольшом зале за П-образным столом. На цементный комбинат с премьером прибыли вице-премьер Игорь Сечин, глава Минэкономразвития Виктор Басаргин, полпред президента в Северо-Западном Федеральном округе Илья Клебанов, губернатор Ленинградской области Валерий Сердюков, глава Федеральной антимонопольной службы Игорь Артемьев, глава РЖД Владимир Якунин, глава банка ВТБ Андрей Костин, замминистра промышленности и торговли Денис Мантуров и собственники заводов. Дима узнал всех по снимкам в нете. Он до ночи читал о конфликте. Родственники, друзья, соратники по работе с премьером – у всех питерские корни. Случайных людей вокруг главы правительства нет.

У входа в зал столпились рабочие и профорг завода Дёрбин, автор записки в правительство. Ларионов его хорошо знал.

Глава правительства показался Диме старше, чем он выглядит по телевизору: мешки под глазами, усталый вид. Премьер просмотрел документы.

В напряженной тишине он по обыкновению негромко и отрывисто говорил, что «никто не убедит его в том, что администрация хотела помочь людям», что везти его сюда не хотели и «забегали, как тараканы, когда узнали, что я еду».