Дернув дверь, перешагнул порог.
В комнате горели две керосиновые лампы.
— Как он?
— Бредит, — откладывая какую-то книжку, сказал сидевший за столом.
Шегаев лежал, накрытый тонким солдатским одеялом. Рекунин подошел к койке, коснулся ладонью лба.
— Вот угораздило… Не холодно ему?
— Какой там. Горит весь. За сорок, наверное…
— Наверное!.. градусник не мог в амбулатории взять?!
Тот дернулся было к двери.
— Ладно, сиди. Не до грибов. Уходим…
Снова стукнула дверь.
— Гражданин начальник, разрешите?
Это был Береза.
— Заходи…
Береза несмело сделал пару шагов, остановился.
— Вызывали?
Рекунин тяжело сел на стул и расстегнул ворот полушубка.
— В общем, так, Калинников. Я бы тебя, конечно, напоследок шлепнул…
Калинников начал разводить руки жестом изумления и горечи.
— Молчать! Не надо мне твоего воя. Сам все знаешь: шлепнул бы за милую душу. Но есть у тебя шанс: землемер заболел. Ты остаешься. Смотри: если он умрет, верные люди парашу пустят: мол, ты мне с побегом помогал. И к куму ходил не сам по себе, а по моей указке, глаза отвести. А выживет — чистым будешь. Понял?
— Но…
— Без «но». Понял?
Береза покорно кивнул.
— Понял, гражданин начальник.
— Все, — Рекунин устало хлопнул себя по коленкам, поднимаясь. — Пошли, Степан.
Длиннющий обоз, змеясь и пронзительно скрипя по снегу стальными полозьями, выполз на реку.
Солнце куцего дня дотлело и кануло во тьму. Дымная, красная в клубах пара луна освещала теперь молчаливых, сосредоточенных людей в полушубках, сутуло сидевших в санях. Поклажу укрывал брезент. Кое-где поблескивала сталь стволов. С задков трех саней хмуро смотрели пулеметные стволы.
Обоз пошел на Усть-Усу.
Когда последний отголосок скрипа растворился в морозном сумраке, с низкого берега, перебегая от куста к кусту, то замирая ненадолго, то снова скача, бесшумно спустилась лиса.
Она долго и брезгливо внюхивалась в санный след, возмущенно фыркала, настораживалась, перебегала несколько шагов и снова что-то искала. Роскошный хвост, сейчас казавшийся черным, а на самом деле медно-рыжий, то мягко стелился по снегу, то резким движением взметывал ледяной прах.
Несколько минут стояла неподвижно, пристально глядя в ту сторону, где пропал обоз.
Потом села, задрала морду и негромко завыла.
Перевернув последнюю страницу, читавший привычно потянулся к пачке, задумчиво вытряс сигарету, прикурил.
Горелую спичку бросил в полную пепельницу и она отпрыгнула на стол, еще дымясь и оставляя на полировке белый след.
Положил рукопись в папку, завязал. Отодвинул на край.
Поднявшись и подойдя к окну, потянулся, покрутил шеей. Вытянул руки вверх, наклонился вправо-влево.
Давно стемнело, в комнате горел свет. Все так же стучала капель, и казалось, что идет дождь; на самом деле с карнизов текла талая вода.
Со следующей недели обещали похолодание.
Глава 3
Призывник