Праздники, звери и прочие несуразности

Лето выдалось затяжным и жарким, даже по корфианским стандартам. Несколько месяцев подряд ни одного дождя, от восхода до заката из царства голубой мадонны солнце жарило остров. От нестерпимого зноя все выгорело и потрескалось. Для нас лето было по-своему изнуряющим. Ларри со свойственной ему широтой души наприглашал кучу друзей с артистическими способностями. Это был такой непрерывный поток, что матери пришлось дополнительно нанять двух служанок, а самой проводить большую часть времени в нашей просторной мрачноватой подвальной кухне, где она металась от плиты к плите, чтобы накормить и осчастливить целую армию драматургов, поэтов, писателей и художников. Но вот наконец все уехали, и семья отдыхала на веранде, попивая холодный чай и поглядывая на застывшее голубое море.

— Слава богу, это закончилось, — сказала мать, поправляя очки на носу. — Ларри, дорогой, ну зачем ты наприглашал всех этих людей? Я уже обессилела.

— Если бы все было правильно организовано, ты бы не обессилела, — заметил Ларри. — Между прочим, они все рвались тебе помочь.

Мать смерила его взглядом:

— Ты себе представляешь эту толпу в моей кухне? Я с трудом пережила наши застолья, только не хватало, чтобы они еще путались у меня под ногами. Хоть в конце лета немного отдохну. Ничего не хочется делать. Я совершенно измотана.

— Тебя никто и не просит что-то делать, — буркнул Ларри.

— Ты уверен, что никого больше не приглашал?

— Не помню, — ответил он беспечно.

— Если еще приедут, то они могут прекрасным образом остановиться в отеле. А с меня хватит.

— Я не понимаю этой воинственности, — обиделся Ларри. — По-моему, милейшие люди.

— Тебе не надо было для них готовить, — сказала мать. — Я уже эту кухню видеть не могу. Хочется куда-нибудь уехать и обо всем забыть.

— Отличная идея, — сказал он.

— Ты о чем?

— Куда-нибудь уехать.

— Это куда же? — насторожилась мать.

— Как насчет морского путешествия на материк?

— А что, здорово! — подхватил Лесли.

— Прекрасная мысль, — вступила Марго. — Давайте так и сделаем. О, я знаю! Мама, мы там отпразднуем твой день рождения.

— Даже не знаю, — засомневалась мать. — Это куда же на материк?

— Возьмем напрокат benzina[1] и будем останавливаться, где понравится, — беззаботно сказал Ларри. — Наберем еды на два-три дня, и вперед! Отдыхаем, развлекаемся.

— Ну что ж, замечательно, — согласилась мать. — А Спиро сможет достать катер?

— Конечно, — заверил ее Лесли. — Спиро все устроит.

— Да, это была бы неплохая передышка.

— Если ты подустала, нет ничего лучше морского воздуха, — сказал Ларри. — Сразу воскреснешь. А чтобы нам было нескучно, можно еще какой-то народ прихватить с собой.

— Вот только не надо никакого народа, — встрепенулась мать.

— Ты меня не так поняла. Я имел в виду, например, Теодора.

— Теодор не поедет, — сказала Марго. — Он страдает морской болезнью.

— Э, не говори, — не согласился Ларри. — А есть еще Дональд и Макс.

Мать пошла на попятный. К Дональду и Максу она питала нежные чувства.

— Ну, эти… пожалуй.

— И Свен к тому времени вернется, — продолжал Ларри. — Он наверняка захочет присоединиться.

— Против Свена я не возражаю, — сказала мать. — Свен мне нравится.

— А я могу позвать Мактавиша, — предложил Лесли.

— Только не этого жуткого типа, — скривился Ларри.

— Это он жуткий? — полез в бутылку Лесли. — Твоих дружков мы вынуждены терпеть, вот и ты моих потерпи.

— Ну все, дорогие, все, — умиротворяюще сказала мать. — Не спорьте. Лесли, если тебе так хочется, можем пригласить Мактавиша, хотя я не понимаю, что ты в нем нашел.

— Он отличный стрелок, — сказал Лесли, как будто это было исчерпывающее объяснение.

— А я приглашу Леонору, — обрадовалась Марго.

— Стоп! Замолчите, — сказала мать, — а то кончится тем, что мы все пойдем на дно. Мне казалось, идея заключалась в том, чтобы отдохнуть от людей.

— Но это же не просто люди, — возразил ей Ларри, — это друзья. Не чувствуешь разницу?

— Тогда давайте остановимся на этой цифре. Мне и так придется три дня готовить.

— Я поговорю со Спиро, когда он приедет, по поводу катера, — пообещал Лесли.

— Домашний ледник берем? — спросил Ларри.

Мать надела очки и внимательно на него посмотрела:

— Домашний ледник? Ты шутишь?

— Какие шутки, — сказал Ларри. — Нам нужны охлажденные напитки, масло, да много чего.

— Ларри, дорогой, но это же абсурд. — Мать попыталась его урезонить. — Мы в дом-то с трудом его внесли, а тут речь идет о лодке.

— Ничего. Что-нибудь придумаем, — успокоил ее Ларри.

— То есть ты придумаешь, а мы будем таскать, — разъяснил Лесли.

— Ерунда, не надо усложнять. В дом внесли, значит и из дома вынесем.

Домашний ледник был предметом материнской радости и гордости. В те дни ни одна отдаленная вилла не могла похвастаться электричеством, и если кто-то придумал холодильник, работающий на керосине, то до Корфу он пока не добрался. Решив, что жить без холодильника негигиенично, мать сделала весьма приблизительный набросок рефрижератора из тех, какими все пользовались в Индии, когда она была еще девочкой, и показала его Спиро. А нельзя ли здесь раздобыть нечто подобное?