Читаем Праздники в Японии: обычаи, обряды, социальные функции полностью

По этому календарю новый год начинался с того новолуния, которое предшествовало нахождению Солнца в знаке греческого зодиака Рыбы (долгота 330°). Обычно начало лунного года попадало между 2 февраля и началом марта. Лунный год состоял из 12 лунных месяцев и 354 или 355 дней и носил название «обыкновенный» — хэйнэн. Поскольку в нем число дней на 11 меньше, чем в солнечном, то начало каждого третьего года уже не может совпасть с зодиакальным знаком Рыбы; и тогда добавляется так называемый интеркалярный месяц — уруцуки, а год имеет 383 или 384 дня и называется «полный» — урудоси, или дзюннэн. Месяцы лунного календаря состоят из 29 или 30 дней, первые называются сёноцуки — «малые», вторые — дайноцуки — «большие». Дополнительный месяц носит номер предыдущего месяца, например уру сангацу — «дополнительный третий месяц» [70, с. 1167–1169].

В Японии каждый месяц кроме своего порядкового номера имел еще несколько названий. Как правило, эти названия соответствовали природному или земледельческому циклу или обрядам и обычаям данного месяца:

1-й месяц — сёгацу, муцуки — дружелюбный месяц; сингёку-но тоси — год новой яшмы; сигацу — новый месяц, сорёгацу — месяц первой зелени;

2-й месяц — нигацу, кисараги — месяц обновления платья; тюсюн — середина весны;

3-й месяц — сангацу, яёи — месяц пробуждения природы;

4-й месяц — сигацу, удзуки — месяц цветения кустарника унохана или уцуги (дейции зубчатой);

5-й месяц — гогацу, сацуки — месяц ранних посевов; тюка — середина лета;

6-й месяц — рокугацу, минадзуки — месяц без воды;

7-й месяц — ситигацу, фумидзуки — месяц письма;

8-й месяц — хатигацу, хадзуки — месяц листьев; цукимидзуки — месяц любования луной; тюсю — середина осени;

9-й месяц — кугацу, нагацуки — долгий месяц; кикудзуки — месяц хризантем;

10-й месяц — дзюгацу, каннадзуки — месяц без богов;

11-й месяц — дзюитигацу, симоцуки — месяц инея; тюто — середина зимы; кагурадзуки — месяц кагура;

12-й месяц — дзюнигацу, сивасу — месяц последний.

Большинство названий вышеперечисленных месяцев говорят сами за себя. Что же касается 1-го месяца, то наименование «дружелюбный» он приобрел потому, что во время новогодних празднеств по традиции люди желали друг другу благополучия и успехов, царило общее веселье и хорошее настроение и все были склонны прощать взаимные обиды. Название «год новой яшмы» употреблялось в поэзии, так как это словосочетание было, по японским понятиям, очень красивым. Кроме того, в Японии яшмовые подвески (магатама) считались народу с зеркалом (кагами) и мечом (катана) символом императорской власти и были предметами особого поклонения. Магатама олицетворяли также и плодородие. Кроме названий, указанных выше, для первого месяца имелось еще много других, в большинство из них входило слово «весна». Например, риссюн — начало весны, сингацу — новый месяц, мосюн — первый весенний месяц, сёхару гацу — месяц начала весны, синсюн — новая весна. Обычай называть Новый год синсюн сохранился и по сей день. Все же остальные названия остались в прошлом.

Название 2-го месяца означало сезонную перемену одежды, 10-го — объяснялось тем, что, согласно мифологии, в этот месяц все боги, покинув подвластные им города и селения, собираются в храме Идзумо, чтобы определить, что им делать в следующем году.

Как и другие народы Восточной Азии, японцы делили сельскохозяйственный год на четыре больших сезона: весна (хару), лето (нацу), осень (аки) и зима (фую). Эти большие сезоны, в свою очередь, делились на шесть малых, по 15 дней в каждом, и носили названия кисэцу или сэкки. Таким образом, получалось 24 сезона. Малый сезон, в свою очередь, состоял из трех более мелких — ко, в каждом из которых было по пять дней. Всего было 72 ко. Это деление еще более подробно детализировало погодные приметы и земледельческий календарь [116, с. 702–704].

Деление года на 24 сезона делалось по солнечному циклу и поэтому не всегда совпадало с лунными месяцами. В частности, дни равноденствия и солнцестояния приходились на середину сезонов. Перечислим эти сезоны [137, 1970, № 4, с. 53]:

Месяц делился на три части, по 10 дней в каждой, которые назывались соответственно ками-но тока, нака-но тока и симо-но тока, или дзёдзюн, тюдзюн и гэдзюн — верхняя, средняя и нижняя десятидневка. Имелись также специальные названия для первого и последнего дней месяца — цуйтати (или цукитата — начало месяца) и мисока (или цугомори — конец месяца); последний день года носил название омисока, где приставка «о» к слову «мисока» означает «большой». Эти названия бытуют и по сей день.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология