Праздник подсолнухов

— Нет, я о том, что случилось пару дней тому назад. Той ночью, прежде чем отправиться со мной в казино, вы звонили Иноуэ. Выходит, вы заявили ему, что собираетесь проиграть ровно ту же сумму, которую в прошлом он добыл и выплатил с таким унижением?! Какая глупость! Удивляюсь, как он вообще это вытерпел!

Он в изумлении уставился на меня:

— Откуда ты знаешь?

Неужели мой визит в «Кёби» был только вчера утром? Кажется, минула целая вечность. Бегущие за окном вокзальные огни рисовали на лице Мурабаяси причудливые цветные узоры. Он все еще выжидающе смотрел на меня.

— Я встречался с Иноуэ.

— Ого! Когда я созванивался с ним сегодня утром, он ничего такого не рассказывал.

— Вы созванивались с ним сегодня?!

— Да. Чувствовал себя виноватым. Никак не мог выбросить из головы свой поступок. Буду откровенным: я сделал это нарочно. По случайному совпадению у меня в руках оказалась та же сумма — пять миллионов иен. И она также была связана с неприятной ситуацией. Мне вдруг показалось, что если я смогу спокойно спустить эти деньги в казино, то навсегда избавлюсь от чувства вины перед Иноуэ. В душе я чувствую себя осужденным за проступок почти тридцатилетней давности. Можешь считать меня бессердечным негодяем, но, думаю, сумей я это сделать безболезненно, мне наконец удалось бы закрыть эту страницу своей жизни.

Только сейчас мозаика сложилась полностью. В ту ночь Мурабаяси дважды произнес «прошу тебя». Таким я его раньше не видел. Пять миллионов иен. История, о которой рассказал мне Харада, не была единственной причиной, почему он хотел поскорее от них избавиться. Им двигало желание рассчитаться за болезненные отметины прошлого, нанесенные Сонэ.

Я вздохнул:

— Что ж, тогда и я позволю себе быть откровенным: вы просто несусветный дурак. Вы рассуждали как ребенок.

Он тоже вздохнул в ответ:

— От дурака и слышу. Хотя, возможно, ты прав. Если бы не эта поездка в Киото, я бы и не вспомнил об Иноуэ.

— При чем тут поездка в Киото?

Мурабаяси решительно покачал головой:

— Нет, довольно. Я и так слишком много о нем рассказал. В общем, я позвонил ему, вкратце изложил ситуацию — естественно, упомянув и о тебе. Я был очень краток, так как боялся пропустить твой звонок. Сегодня у нас назначена встреча. Он сказал, что жаждет услышать подробности. Вероятно, ему небезразлично все, что происходит с Сонэ. Он ждет меня в «Кёби». А что до того случая с пятью миллионами иен, проигранными в казино, возможно, я извинюсь перед ним, а возможно, и нет. Этого я пока не знаю.

В тамбур стал стягиваться народ. Я и не заметил, как поезд сбавил скорость. Машинист объявил, что мы подъезжаем к Токийскому вокзалу. Я выглянул в окно — мы уже проезжали Синагаву. Мурабаяси невидящим взглядом уставился на дрожащие за стеклом столичные огни. Казалось, он не замечал никого вокруг.

— Знаешь, в ту ночь у меня тоже возникло странное ощущение. По телефону Иноуэ словно вынуждал меня пойти в казино. Мне и раньше приходило в голову, что в этой истории что-то нечисто. Именно это я имел в виду, говоря, что, возможно, меня ловко провели, помнишь? Твой рассказ лишь убедил меня в том, что предчувствие меня не обмануло. И все же у меня не было ощущения, что ему искренне хочется, чтобы я это сделал. Может быть, он понял, что я пытаюсь свести старые счеты, а может, еще что-то… Не могу объяснить, но что-то такое определенно было.

Я только хмыкнул.

Двери вагона разъехались, и нас вместе с людским потоком вынесло на перрон. Народ торопливо двигался к выходу, и лишь мы вдвоем неспешно шли вдоль вагонов.

Я чувствовал неимоверную усталость. Поездка туда и обратно, поиск подземелья, перестрелка. Неудивительно, что я устал. В памяти возник образ Харады. Почему даже с лопатой в руках он выглядел таким изящным? Вряд ли только потому, что он гей. Внезапно я понял, в чем причина. Привычная композиция была нарушена. На черенке лопаты лежала его правая рука. Он левша! Я окончательно утвердился в своей догадке, вспомнив, как он обвязывал платок вокруг раненой руки. Выходит, он был ранен в основную рабочую руку, но ничем этого не выдал, даже во время нашей беседы в гостиной на втором этаже. Я попытался представить молодого Иноуэ, оставшегося отдуваться вместо Мурабаяси, однако картинка никак не хотела вырисовываться, фокус расплывался.

Остановившись, я еле слышно пробормотал:

— Пожалуй, я передумал.

Мурабаяси взглянул на меня с удивлением:

— Насчет чего?

— Насчет «Подсолнухов» Ван Гога. Я поеду за ними на склад «Тамаи файненс».

— Эй, погоди! Безусловно, речь идет о нескольких миллиардах, но подумай о собственной безопасности!

— Я буду играть. Просто моей ставкой будут не деньги.

— Что же будет твоей ставкой?

Не ответив, я повернулся спиной и бросился бежать вдоль платформы. Мурабаяси, кажется, что-то кричал мне вслед, но я не обернулся. Сейчас от силы двадцать минут одиннадцатого. Я запросто успею заглянуть в одно местечко, прежде чем отправлюсь на Отэмати. Запросто успею.