Праздник по обмену

– Ты и Юру забыл? – Аля с сочувствием присела рядом, вытерла руки, испачканные в муке, о полотенце.

– Забыл, – покивал Всеволод и прикинулся дурачком. – Тут помню, тут не помню…

Интересно, какую байку на этот раз ему скормят?

– Юра – твой бывший одноклассник, ты ему путевку на Кубу оформлял, – терпеливо объяснила Аля. – Турфирма разорилась, деньги пропали, Юра теперь тебя винит и требует, чтобы ты ему деньги вернул.

– Я что, в турфирме работаю? – уточнил Серебров, вспоминая нелепого Сеню Беднякова. Типичный офисный планктон, ничего удивительного, что протирает штаны в кабинете.

– Работал, – вздохнула Аля. – Турфирма в мае разорилась, ты без работы остался. Устроиться так и не смог. Поэтому у нас и просрочка по платежам за квартиру набежала…

– Что-то припоминаю, – покивал Всеволод. Вот, значит, на что они рассчитывают – хотят убедить его, что он – безработный должник банка, чтобы он ощутил на своей шкуре, каково это. Хотя сложно как-то. Лучше бы дубиной по башке шибанули и документы на реструктуризацию подсунули, чтобы он подписал.

Подоспела первая порция пирожков. Аля подскочила к плите и стала ловко снимать их со сковородки. А хозяйка она хорошая, отметил Всеволод, домовитая. Вот только актриса из нее никакая, врет и сама же краснеет, как маков цвет.

– А Лорка и Машка кто такие? – спросил он, зацепившись за слова Юрия.

– Лора – любовница Юры, которую он на курорт хотел вывезти, – не скрывая неодобрения, поведала Аля. – А Маша – жена его. Когда путевка сгорела, вся правда выяснилась, и Маша его из дома-то и выгнала. Он к нам тогда приходил, в дверь ломился, скандал такой закатил, что соседям стыдно было в глаза смотреть.

А совестливая она. Пирожки перед ним поставила, а сама глаза отводит. Неловко ей врать, ой, неловко.

– Кушай, Сева.

Пирожки были румяные, так и манили. Всеволод с жадностью потянулся за ними, но в последний момент отдернул руку. А что, если его отравить решили? Нет банкира – нет проблемы!

– Ты чего, Сева? – Аля внимательно следила за ним.

– Не могу есть, пока ребенок голодный! – нашелся Всеволод и громко позвал: – Любочка! Иди сюда, доченька!

Малявка примчалась из комнаты, настороженно покосилась на него.

– Скушай пирожок, Любочка. – Он подвинул блюдо к краю стола.

Девчонка схватила пирожок, но за столом не осталась – убежала обратно в комнату. Все-таки как бы родители его ни дурачили, отметил Всеволод, ребенка врать не заставишь. А пирожки теперь можно есть, он подвинул блюдо к себе. Не будет же Аля травить собственную дочь!

Женщина отвернулась к плите, выкладывая новую порцию пирожков, а Всеволод принялся за трапезу. Пирожки были отменные, с хрустящей корочкой, с сочной мясной начинкой… Ради таких пирогов и дурацкий розыгрыш потерпеть стоило. Давненько он не ел домашней еды. Инга последнее время пропадала на съемках. Да и пироги она бы не одобрила – следила за фигурой. Когда появлялась дома, готовила всякие полезные смузи да салаты из одних листьев. Гадость, а не еда! Всеволод жадно потянулся за вторым пирожком.

– А пироги ты печь мастерица, – оценил он.

Аля от похвалы зарделась и даже похорошела. Большой нос ее, конечно, портит. Но в целом ее даже можно назвать миленькой. Такому, как Сеня, она вполне подходит, подобрев от пирожков, подумал Всеволод. Где же все-таки ее муж прячется? Пожалуй, если бы сейчас Сеня появился на кухне и объявил о розыгрыше, банкир даже не стал сильно гневаться. За Алины пирожки он был готов пойти на некоторые уступки по кредиту. Не зверь же он, в самом деле.

Сыто икнув, Всеволод отодвинул пустую тарелку и окликнул женщину, хлопотавшую у плиты:

– А сама что не ешь?

– Не хочу. – Аля вымученно улыбнулась. – Мутит что-то весь день.

– А ты не беременная? – насторожился Серебров. Логично, если Беднякова сообщит ему о беременности, чтобы еще больше надавить на жалость.

Но вместо того чтобы подтвердить его версию, Аля вдруг резко вскрикнула:

– Нет! – И выронила лопатку, которой переворачивала пирожки.

Всеволод поднял лопатку и с тревогой взглянул на женщину. Вид у нее был такой, как будто она вот-вот в обморок бухнется.

– Ты чего, Аль? Детей больше не хочешь?

– Очень хочу. – Губы Али задрожали. Сейчас она не играла, а говорила начистоту. – Но куда нам сейчас детей? Когда мы почти бездомные?

Аля нервно выхватила у него лопатку и сунула под воду. Развивать тему Серебров не стал. И так все понятно. Она – бедная несчастная жертва, он – Серый волк, который мешает любящим супругам плодиться и размножаться на собственной жилплощади. Настроение испортилось. Хотелось ударить кулаком по столу и рявкнуть, что с него хватит этого дурацкого розыгрыша. Но осталось кое-что выяснить.

– Аль, а что в парке-то произошло? До того, как я упал?

Ему было интересно, какую версию скормит ему жена Беднякова.

– А ты совсем не помнишь? – Аля с сочувствием обернулась.

– Ну, помню, как в парк пришел… Пришли, – поправился он, не выходя из образа семьянина. – Народ везде, не протолкнуться. Елка эта перед глазами так и мельтешит…

Всеволод помотал рукой перед лицом, показывая.