Праздник обжоры

Отоваренные, мы шли по улице. По-моему, мы перестарались с количеством. Через две минуты капроновая веревка начала резать руки. Некуда было деть фотоаппарат, пакет с едою. А ведь в каждой руке всего по пять килограмм. Как же тогда челноки таскают такие баулы из Стамбула?.. Единственное, чем хороша Москва, — ты хоть на горбу у себя слона тащи, никому до тебя нет дела. Мы прошли обратно две остановки и остановились отдохнуть напротив машины Хвата у дома «новых русских». Джип «Гранд Чероки» так и стоял на своем месте.

— Надо пирожки доедать, — спохватился Данила, оригинально оправдывая свое обжорство, — в себе их легче носить, чем на себе.

По дороге обратно, два раза чуть не попав под автомобиль, мы уже почти забыли про подозрительный случай на задворках кондитерской фабрики и тут увидели, как к джипу Хвата приближается плотный мужчина в дымчатых очках, неся в руке связку из пяти коробок торта «Птичье молоко», шампуры и большой арбуз. Связка, как близнец, была похожа на одну из наших.

Мужчина подошел к джипу, и мы услышали, как щелкнула сигнализация, открывая дверцы. Он приподнял дверцу багажника, поставил коробки на запаску, сунул подальше шампуры и арбуз. Захлопнув дверцу, он как ни в чем не бывало потопал дальше.

— Неплохо живет Хват, если ему к субботе кто-то готовит все к шашлыкам, — позавидовал чужой судьбе Данила.

— Сфотографируй на всякий случай и мужика в очках, — предложил я ему.

— Ты что, и Хвата подозреваешь? — Мой приятель был ошарашен этим подозрением.

— А почему бы и нет, коробки из-под торта откуда? Из фирменного магазина, где продают «Птичье молоко» для «Любимой». Для «Любимой» с порошком в прозрачной упаковке.

— Но мы же практически ничего не видели, мы только подозреваем? — тревожно проговорил успокоившийся было Данила.

— Что, порошок не видели?

— Не видели, что им Палыч выносил в коробке.

— Хорошо, что не видели, сейчас уже были бы покойнички.

Мужчина пересек дорогу и приближался к нам. Хотя он и надел дымчатые очки, мы узнали его. Это был Палыч из фирменного магазина «Птичье молоко». Данила прижал к животу коробку из-под духов, и когда мужчина оказался на одной линии с джипом Хвата, нажал на пускатель. Именно в этот момент Палыч поднял кверху большой палец, показывая мимоходом кому-то в доме «новых русских»: мол, все в порядке.

— Нет ли за ним хвоста, проверял, — авторитетно заявил я Даниле, поясняя, почему мужик дал круг, прежде чем пойти обратно. Тот с уважением посмотрел на меня.

— А может быть, отсюда видно окно Хвата? — высказал более здравую мысль Данила.

— Вряд ли.

— Давай отойдем вон за те кусты на газоне и немного понаблюдаем, чем же закончится эта история, — предложил любопытный Данила.

Я не стал возражать. Перетащить наши коробки на двадцать метров в тень кустов и спрятаться за ними — плевое дело. Мы выбрали великолепный наблюдательный пункт. Нас из-за кустов не видно, зато мы сами можем наблюдать хоть за чертом.

— Данила, обрати внимание, — как заправский сыщик, стал я раскрывать логику действий Хвата: — Видишь, Хват машину поставил в тридцати метрах от сторожей с пистолетами. На всякий случай, чтобы не угнали. Одновременно отдал ключи поставщику, Палычу, что принес сейчас торты, а сам из окна с утра наблюдал за машиной, нет ли слежки. Когда убедился, что ее нет, вывесил флаг, это я образно говорю, мог и горшок с цветами убрать с подоконника, мог выйти на балкон и качаться гирями. Есть тысячи способов показать, что нет слежки. Палыч, увидев, что все чисто, кладет ему в багажник товар и маскирует его арбузом и шампурами, чтобы никто не заподозрил, что в коробках. Вот тебе и Хват. А ты хотел спросить его про дела. Понял, какие у него дела? — накрутил я жути семь верст до небес.

— Эх, проверить бы, что у него там в коробке из-под торта. — Данила не испугался и так мечтательно закрыл глаза, что я понял — зря рассыпаю бисер.

А я продолжал читать приятелю лекцию по классической политэкономии:

— Теперь любой первоначальный капитал, хапок, добывается нечестным, криминальным путем. Представляешь, что творит наш знакомый Хват? Провернет пару таких сделок и будет потом нам по телевизору песни петь про честный бизнес. Я не удивлюсь, если сейчас кто-нибудь вместо него сядет за руль.

— Зачем? — удивился Данила.

— Как зачем? Товар должен идти дальше. Если за руль сядет сам Хват и его повяжут, что его ждет?

— Пожизненное заключение? — с надеждой смотрел на меня Данила.

— За такие дела лет десять. — Я как прокурор скостил срок безжалостного обвинителя Данилы. — А так сядет кто-нибудь другой за руль, и даже если его возьмут с поличным, он отопрется. Скажет, я, мол, машину угнал. А там сроки вообще смешные.

— Что, выпускают под подписку о невыезде?

— Да, через пять лет. — На этот раз мне пришлось срок добавить.