Праздник каждый день

Мирека опасались все учителя. Не за то, что он крепок на словцо, нет. Просто мальчик всегда говорил то, что думал. И еще, у парня было всего два настоящих друга - Яна и Влад. Их он в беде никогда не оставлял и, уж если пообещал разобраться с математичкой, он это сделает во что бы то ни стало.

Вскоре пришел директор, и Дикая Роза все подробно ему пересказала, несколько приукрасив факты и лишний раз невпопад похвалив Сорокину. Роза Николаевна ожидала, что Мирек начнет кричать при директоре и всячески показывать свое воспитание, которого, по мнению, Дикой Розы, у мальчика вовсе не было, но он этого не сделал. Костров выслушал всю лекцию вождя школы и только после этого заговорил:

- Конечно, вы, Игорь Владимирович, в чем-то правы, но я до глубины души возмущен поведением Розы Николаевны.

Директор и математичка остолбенели от неслыханной наглости, а Мирек продолжил:

- Я требую, чтобы она уничтожила двойку напротив Яниной фамилии. Иначе я за себя не отвечаю, помяните мое слово.

Директор пришел в себя и гаркнул:

- Вон! Все трое вон из школы! Требую, чтобы вы завтра явились ко мне в кабинет вместе с родителями!

Яна как всегда расплакалась (настолько чувствительной она была), а Мирослав взял бразды правления в свои руки:

- Мои родители в школу не придут. Они уехали по делам фирмы в Афины.

- Зачем в Афины?

- Ну я же сказал: по делам.

- А чего они делают в Афинах? - не унимался директор.

- Занимаются делами, - был лаконичен Мирослав.

Наконец, Игорь Владимирович отстал:

- Хорошо. Пусть они придут после поездки. А ваши родители чтобы завтра тут стояли как штык! - обратился директор к Яне и Владу, а Роза Николаевна ехидно улыбнулась детям, пока директор отвернулся от нее.

Тут Яна, всегда тихая девочка, восстала:

- И мои родители тоже не придут. Я не вижу в этом необходимости, потому что я ни в чем не виновата. А галлюцинациям Розы Николаевны я потакать не собираюсь.

Роза Николаевна опешила:

- Каким таким галлюцинациям?

- Ну, раз вы мне ни за что ни про что двойку поставили, значит, вы имели на то основания. Но, так как я ничего не делала и оснований вам не давала, выходит, что эти основания были только у  вас в голове. А, извините, ваша голова - ваши проблемы, а не моих родителей. У них нет свободного времени, чтобы в школу ходить после каждой прихоти директора и ваших видений. Вот так-то.

Мирек похлопал в ладоши, а директор задумался:

- А ведь Яна права. И вообще, как я понял, все началось из-за Кострова, - Розочка умолчала о том, что на самом деле виновата во всем Катька. - Пусть он за это и отвечает. А ответит он тогда, когда приедут из Афин его родители. И, Роза Николаевна, сотрите двойку Яны.

- В журнале нельзя пачкать... - отбивалась Дикая Роза.

- Ничего. Я разрешаю, - дверь директора захлопнулась.

Яна просияла, Влад тоже засветился, а Мирек произнес:

- Роза Николаевна, чего же вы ждете?

- Ничего не жду. Я думаю.

- Над чем это вы думаете?

Неожиданно учительница объяснила:

- Вот смотрите: я зачеркну двойку, так?

- Так.

- И что с ней станет?

- Её не станет, - определил Мирек.

Математичка похвалила мальчика за сообразительность:

- Верно! Но не могу же я двойку убить! Я в силах ее кому-нибудь другому отдать, а зачеркнуть - нет.

- То есть как? - запутался Влад.

- Очень просто! Я зачеркну двойку только тогда, когда кто-нибудь согласится взять ее себе.

Повисло молчание. Долгое, тяжелое и бесперспективное.

- Дураков в нашем классе нет, - сказал Влад.

Математичка злорадно оскалилась:

- То-то же, получается, неуд у Яны остается.

Дикая Роза, чеканя шаг, пошла на урок. Яночка снова расплакалась, сердце у Мирослава сжалось. Не мог он смотреть на скукоженное личико подружки и, поэтому, припустил вслед за математичкой. Он нагнал ее в дверях:

- Ставьте мне двойку вместо Яны.

Роза Николаевна порадовалась и, поместив журнал на выставленную вперед коленку, вывела напротив фамилии Костров вторую за сегодняшний урок двойку, потом посмотрела на часы и поведала:

- На занятие можете уже не приходить, осталось всего десять минут, - и, когда учительница-тиранка почти вошла в класс, Мирек ее окликнул:

- Роза Николаевна!

Она пулей выскочила из класса и предстала перед Мирославом. Она думала, что мальчик извинится перед ней, но ее ожидания не оправдались, парень обрадовал математичку еще больше:

- Ставьте мне и двояк Влада. Он тоже из-за меня пострадал.

Роза Николаевна зажмурилась от  счастья  и нарисовала в журнале отчетливую двойку.

- Благородный ты человек, - подмигнула, как змея, Дикая Роза и окончательно скрылась в кабинете.

- Я-то благородный, зато ты злая, - прошептал Мирек.

На уроке Роза Николаевна раздумывала: "Теперь я точно Кострова на осень оставлю. Попляшет он у меня, голубчик. И родители ему не помогут своими апельсинами из Греции.  Ой, чего я такая упертая? Помогут, только, как минимум, десять ящиков апельсинов мне подарят в конце этого мая. Тогда уж я, так и быть, переведу их сынка вместе со всеми в восьмой класс".