Правоверный

— Мистер Джексон, я получил распоряжение сопроводить вас в Кабул. Почему именно я, спросите вы, отвечу: во-первых мне также как и вам, необходимо побывать в Кабуле. Распоряжение пришло из Пешавара. Как мне объяснил, известный вам шейх Исмаил, — ваши руководители попросили дать вам хорошего проводника. До Кабула веду вас я, а там, как мне объяснили, вас встретят. Кто, и с какой целью, известно только вам.

— Вот в принципе и все, зачем я вас пригласил, мистер Джексон. А теперь давайте приступим к чаепитию, — Сулейман потянулся к чайнику.

— Разговор вел в основном он. Рассказывал о Кабуле, новом и старом микрорайонах, Майванде, и так подробно, что у Фила даже промелькнула мысль, а не делается ли это специально. Но, посчитав все это бредом, тут же ее отбросил.

Время за этой непринужденной беседой пролетело незаметно. Когда, наконец, Сулейман взглянув на часы и сказал время, — 16.25, оказалось, что беседуют они уже более двух часов.

В заключение он похвалил Фила, что тот отпустил бороду, благодаря которой и национальной одежде в которую облачен, его невозможно отличить от обыкновенного афганца. Предупредил, когда выходят, и добавил, что для безопасности, они должны сделать крюк, — сначала посетить Джелалабад, а уже оттуда, в Кабул.

После двухчасового перехода, караван-баши объявил привал. Именно здесь их должен забрать грузовик.

Филипп опустился на камень, и достав сигареты, закурил. Он задумчиво смотрел на окружавшие его голые камни, скалы, с торчащими вокруг них полуголыми веточками, неизвестного ему кустарника. Он думал, что наконец-то, через столько лет, может встретить в Кабуле своих соотечественников. Сможет услышать их неповторимый матерный говорок, почувствовать терпкий запах солдатского пота.

С наслаждением выпуская дым, проверил спрятанные во внутреннем кармане безрукавки документы, удостоверяющие, что он житель Джелалабада Мустафа Гани, следует в Кабул к дяде, проживающему на Майванде. Тут же, в бумагах, был указан и адрес дяди. Адрес был реален, и проживал там реальный человек, торговец средней руки, у которого и будет находиться он, его племянник, на период пребывания в Кабуле.

От Джелалабада до Кабула добрались без происшествий. «Бурбухайку», в кузове которой они находились с Сулейманом, останавливали только на двух блокпостах. При выезде из Джелалабада, и при въезде в Кабул.

В Кабуле их высадили на окраине возле автозаправки. До Майванда добирались на такси.

Майванд на Филиппа, никогда не видевшего такого огромного городского района, полностью превращенного в торговый центр, произвел неизгладимое впечатление. Было уже далеко за полдень, а Майванд продолжал бурлить нескончаемым потоком огромной массы людей, через которую с неимоверным трудом, и пробивалось их такси.

И вот, наконец, и нужный квартал Шер-Дарваза, который и был центром всего торгового комплекса Майванда. Сулейман попросил водителя остановить такси.

Филипп осмотрелся. Стоявшие дома примыкали к огромной горе, которая, как он узнает позднее, имела такое же название, как и квартал. По склону горы, дома лепились так, что крыши нижних, служили двориками для верхних.

Торговый центр Шер-Дарваза был настоящим вместилищем огромного числа лавок, дуканов, пекарен.

Лавка Мехмеда Али, находилась в центре этого квартала. А потому, как Сулейман ориентировался в лабиринтах магазинчиках и лавок, район этот он знал великолепно.

За прилавком одного из таких магазинчиков, куда они зашли, стоял среднего возраста, и невысокого роста человек. При виде посетителей, широкая улыбка приветливо осветила его широкое лицо.

— Вассалам алейкум, — поздоровался Фил, — да позаботится Аллах об удаче в этом доме.

— Алейкум вассалам, алейкум вассалам, — приветливая улыбка исчезла с лица мужчины. Он внимательно и настороженно посмотрел на вошедших мужчин, которые ничем не отличались от афганцев среднего сословия.

— Мы принесли привет от вашего старшего брата из Джелалабада, — также внимательно вглядываясь в лицо хозяина магазинчика, произнес обусловленную фразу Филипп.

— Как там мой брат, смотрят ли еще его глаза на этот презренный мир?

— К сожалению, он смотрит на мир только одним глазом, — облегченно вздохнув, ответил Филипп, услышав именно тот вопрос, который ожидал.

— Видимо достопочтимый, забыл, что второй глаз его старший брат потерял еще в далеком детстве, — уже с улыбкой закончил он обусловленную фразу.

Сомнений не было. Перед ними был именно тот Мехмед Али, которому и приходился племянником Мустафа Гани, он же Филипп Джексон…

Убедившись, что путешествие закончилась благополучно, Сулейман, сославшись на неотложные дела, попрощался и с хозяином, и доставленным к нему из Джелалабада, «племянником».

Генерал Гришин просматривал материалы по Афганистану. Еще недавно, информацию представленную Кабульской резидентурой он, с разрешения руководителя Главка, лично докладывал Председателю, который, уже на следующий день, представил ее Генеральному. И вот, пожалуйста, реакция…