ПРАВОНАРУШИТЕЛИ

Кстати, оно нисколько не разочаровало Илью – с персиками оно шло просто замечательно, разговор с Катей шел все более и более откровенный. Прогресс отношений внушал оптимизм.

– Хочу. – Сказала Катя вгрызлась зубами в персик прямо из рук Ильи. Сок из фрукта тоненькими струйками ударил ей в лицо, она засмеялась и побежала к морю мыться, заодно доедая персик.

Илье купаться не хотелось. Развалившись в теньке на мягком песочке, ему хотелось веселья. Как раз вовремя подошла Катя – умытая, искупавшаяся и вполне себе довольная.

– Илюха, почему не купаешься? – Спросила Катя.

– Неохота. Душа моя, ты когда ни будь слышала об адыгейском языке?

– Неа…

– Это один из самых сложных и замысловатых языков на нашей с тобою планете. На нем разговаривают не только адыгейцы в Адыгее – русские и прочие украинцы, живущие в Адыгее, тоже разговаривают на нем. Конечно, языки смешиваются. Прикол в том, что многих слов в адыгейском языке нет в принципе – не придумали. И они пользуются русскими заменителями.

Еще один прикол в том, что в адыгейском языке много согласных, а вот с гласными – напряженка… это делает местный фольклор очень своеобразным.

– Ну и? – Немного не понимая, к чему клонит Илья, спросила Катя.

– Как будет по адыгейски фотография?

– ?

– Пахошъ!

– Да ладно, а цветная фотография? – Не поняла прикола Катя.

– Савсэм пахош!

– Давай еще! – Катя, уже вовсю улыбалась и пристроилась поудобней на песке.

– Змей-горыныч — афтаген-гюрза, Робокоп — арматур-джигит.

– Я тебя люблю — Садыс, паехалы!

Услышав последний «перевод», Катя закрыла руками лицо, отвернулась и начала испускать странные звуки. Илья продолжил.

– Гаишник – хап, прокурор – хапхап, судья – хапхапхап!

– Илюха, все, прекращай. Все это ты выдумал! Не бывает такого! – Сквозь смех сказала Катя.

Илья и сам улыбался во всю возможную ширину, но ради такого дела прекратил.

– Твоя правда. Это стеб. А вообще, пришлось мне однажды послушать какой то репортаж о событии политическом на адыгейском радио – не знал, что с собой делать: то ли плакать, то ли смеяться. Наподобие: абд выхорна жизле Президенте Владимир Владимирович Путин исхражтэ Сочинская Олимпиада. И так далее.

– Забавно. Перемешано все у вас здесь так, что сам черт ногу сломит! Не обижайся Илюха.

– А чего здесь обижаться? – Не понял Илья.

Они купались один раз, потом еще раз и еще. После этого закончилось вино и они еще раз прогулялись к рынку – заодно прикупив сухофруктов. Купаться больше не хотелось, у Ильи с Катей проснулся интерес первооткрывателя. Точнее – у Кати проснулся. Илья в Джугбе бывал и не раз, поэтому выступал в роли проводника, экскурсовода. И еще он рассчитывал на интим.

Курортный город сильно отличается от города обычного – в этом нет ничего странного, необычного или удивительного. К примеру – пром.зона. Что есть пром.зона в Ростове на Дону, Кировограде, Питере или даже в Москве (хотя на счет Москвы и Питера имеются определенные сомнения)? Прежде всего – заборы (мрачные), сооружения наподобие бетонных коробок (тоже очень мрачных), рельсы, грохающие на ухабах грузовики и обстановка соответствующая.

А теперь ответим на вопрос: что есть пром.зона в городке, добывающей отраслью которого является отдых, развлечение и приятное времяпрепровождение? Правильно! Любой нормальный человек дал бы такой «пром.зоне», предпочтение. Особенно в разгар туристического сезона.

Илья с Катей прогуливались по территории санаториев и разных домов отдыха. Вполне себе интересное занятие! Особенно, если знаешь куда идти. Кривыми дорожками, мимо многочисленных памятников тов.Ленину (не очень то и стремилось курортное начальство избавляться от памятников прошлой эпохи – новые статуи привозить никто не спешил), мимо уютных скверов и скамеек, платановых аллей и строящихся корпусов.

Но не это, совсем не это нужно было Илье – скамейкой в парке современную девушку никак не удивишь.

– Ух ты! Что это?! – Сказала Катя.

Они стояли перед сооружением, от которого настолько сильно несло древностью, что до аж костей пробирало.

– Наверное, это еще древние люди строили? – Восхищенно сказала Катя.

Илья время подошел к простенькому строению из огромных тесанных камней, прислоненных друг к другу наподобие детского домика, с круглой дыркой на плите-«фасаде».

– Дольмен. 5 000 лет до н.э. Сооружение бронзового века. Охраняется государством. – Прочитал Илья на стоящей рядом табличке.

Особого антуражу добавляло то, «памятник бронзового века» располагался метрах в 10 от хозяйственного корпуса какого-то санатория, рядом с ним проходила асфальтовая дорога, какие-то трубы и прочая урбанизация. Стены дольмена были обильно расписаны разными: «Здесь был Вася», «Света любит Федю», а так же «Все мужики – козлы. Света теперь любит Любу».

– Что это? – Смесью удивления и восхищения спросила Катя.

– Я же читал – дольмен.

– Я уже поняла, что дольмен. Что такое дольмен?

– Вопрос не простой. Вроде как дольмены – это обычные могильники, в которых хоронили людей чуть ли не с конца неолита. Керамику находили, топоры каменные и останки людей в большом количестве. Вроде все правильно. С одной стороны.