ПРАВОНАРУШИТЕЛИ

– То есть не будешь выполнять приказ и станешь дезертиром?

Леха заметно растерялся и сник. Подобного поворота беседы он не ожидал.

– Чувак, при чем здесь кавказцы и все остальные? – Сказал Леха.

– У этого «хорошего» человека, который защищает подонка лишь потому, что он его земляк тоже нет выхода. Если он поступит по-другому – окружение не поймет этого и не простит. Даже если этому «хорошему» хочется зарезать ублюдка, он все равно спрячет его в своем подвале и будет кормить с ложечки.

– Илья, этот разговор мне неприятен.

– Мне тоже.

Леха протянул руку в темноту и достал полторашку, наполовину заполненную чачей. Огненная вода тоненьким ручейком стала разливаться по кружкам, парень с дрэдами тоже взял паузу и вместе с девушкой стал раскуривать подозрительного вида сигаретку. Сигаретку видно не было, но обычный табак так не курят – подолгу задерживая дым внутри себя, давя в зародыше желание кашлять.

Илье с Лехой до этого не было никакого дела. Откуда-то слева другой парень начал играть мелодичную песню, постепенно окружающие стали подпевать ему, «барабанщик» подстроился под новый ритм и стал выстукивать ладошками новую песню. Кто-то тактичный дождался, когда Илья с Лехой выпьют и закурят, чтобы присоединиться к беседе.

– Молодые люди, я случайно подслушал ваш разговор. Это очень интересный разговор. Меня Александром звать. Короче, рад знакомству.

Илья с любопытством разглядел нового знакомого. Это был полноватый дядька в просторных шортах и футболке, других подробностей из-за скудного освещения он не заметил.

– Мой отец – осетин, в свое время убежал с аула на комсомольскую стройку и там женился на комсомольской активистке. Знаете, почему убежал? – Сказал Александр.

– Скучно стало?

– Глупости. Думаете, на БАМе весело было? Ха-ха!

– Вообще без понятия.

– Потому что надоело. Жизнь идет, а у тебя все расписано на десять лет вперед – на ком ты женишься, чем заниматься будешь, кто друг, кто враг – все решено. Окончил мой отец школу, пришел домой и тут же пришли к нему родственники его будущей жены – при параде, все как полагается. И девушка хорошая! Потом к его отцу и моему дедушке пришел председатель колхоза, и они договорились, чтобы он первое время скотником работал. Потом еще кто-то подошел и опять что-то начало решаться. А его самого кто ни будь спрашивал, что он хочет? Он, между прочим, хотел ехать учиться в Махачкалу, в политех поступать. Только никому это не нужно было. Никому не интересно, что ты хочешь стать инженером. Хочешь строить электростанции.

Сидел он, сидел, а потому пошел в комсомольскую ячейку в школе, чтобы его на БАМ отправили. Родственники его в начале не отпускали, предлагали в горах спрятать – думали, что заставляют его. Наивные! Но отец у меня упертый – если что решил, не переубедишь. В конце концов, махнули на него рукой. С тех пор дорога обратно в аул для него закрыта. – Сказал Александр.

– И к чему ты это говоришь? – Сказал Леха.

– А вот к чему. Вокруг только и слышишь про прекрасные горские традиции, все восхищаются семейными отношениями, уважительным отношением с старшим и всем остальным. Но почему-то никто не вспоминает, что если старший сказал брать автомат и идти расстреливать колонну «федералов» – вариантов отказаться нет. Вообще нет. Это в Москве можно откосить от призыва, прикинувшись психом или дать взятку военкому. В небольшом селении в горах, где все на виду, где вся жизнь подчинена неписанным правилам, «откосить» невозможно.

Еще до начала первой чеченской войны на Кавказе начал твориться беспредел – большевики ушли, начался дележ их наследства. Сразу вспомнились «законы гор», всплыли старые обиды, о которых раньше старались не вспоминать, и пошло поехало…

Все говорят о том, что с Кавказа бежали русские. Бля, а сколько кавказцев сбежало, вы знаете? Не знаете… Очень много нормальных людей убегало из разгорающегося пекла. Но, поверьте на слово, подавляющему большинству убегать было просто некуда и невозможно – родственники, хозяйство и прочее, и прочее. Они засунули свое мнение куда подальше и стали плыть по течению.

Еще больше было сомневающихся – бывших врачей, учителей, рабочих, инженеров и прочих «интеллигентов». При СССР они худо-бедно стали отходить от своих «кланов» и «замечательных горских традиций». Они ездили на экскурсии по Волге, отдыхали в Крыму и пили пиво «Жигулевское» вместо вина – возвращение в махровый феодализм им было не нужно. Но любопытно. Вроде как жизнь меняется, может и к лучшему. А когда процесс стал неотвратимым – деваться было уже не куда.

Илья в задумчивости выпустил струю крепкого табачного дыма в ночное небо и потянулся к бутылке с чачей. В очередной раз внутри него появились весы – с одной стороны, ему очень хотелось «стандартно» поругать плохих политиков, сказать, что «ну здесь то нормальные люди собрались, а вот там далеко – сплошные уроды!», и ощутить вокруг себя тепло товарищества.

Все равно, что надеть на себя розовые очки. У настоящих «правонарушителей» нет розовых очков. Розовые очки настоящие «правонарушители» презирают.

– Александр, вот ты приехал сюда. Зачем?