Право на жизнь (ЛП)

- Она собиралась сделать аборт, мистер МакКанн. Помните первую заповедь? Не убей? Помните, ради чего все это? Мы спасаем жизнь этого ребенка!

МакКанн уставился на нее и потягивал свое пиво. Стивен попеременно испытывал ярость и облегчение.

Это была так не похоже на нее, Кэт никогда не была такой вспыльчивой.

Возможно, она не любила эту маленькую жабу так же сильно, как и он.

- Сделай одолжение, Кэт. Принеси мне еще пивка, ладно?

Она поднялась с дивана без единого слова, только бы оказаться подальше от незваного гостя. Глаза МакКанна проследили за ней, а затем снова остановились на Стивене.

- Ты действительно рассчитываешь это сделать?

- Да.

- Но вы не можете просто... похитить кого-то. Как насчет ее согласия? Она согласится отдать вам своего ребенка?

- Мы получим ее согласие.

- Как вы это сделаете?

- Боюсь, это наше дело.

Он покачал головой.

- Греховное дело, я думаю.

- Может быть, да, а может быть, нет. Аборт - это греховное дело?

- Мы пытаемся положить этому конец.

- Я знаю. По-своему мы тоже. И не важно какими средствами мы воспользуемся, если сможем сохранить жизнь хотя бы одному ребенку.

- Но его мать...

Кэт передала мужу вторую бутылку пива и снова села рядом с ним.

- К черту его мать. Она собиралась убить Его.

- Его?

- Ребенка. Его. Ее. Неважно.

Мужчина уставился на Стива. Встал.

- Хорошо, тогда давайте посмотрим на нее. Давайте посмотрим на эту... эту вашу выводковую кобылу!

- Мне не нравится твой тон, МакКанн.

- Мне тоже не нравится твой выбор слов. Ребенок - это не оно. Материнство - это благословенное состояние, и вы не можете просто взять и похитить с улицы выбранную вами мать. Где она? В подвале? Там вы держите своих похищенных?

Мужчина дрожал от гнева.

Самодовольный маленький ублюдок.

Он погрозил пальцем им обоим и направился к двери в подвал.

- Исаия 7:3. Исправьте свои пути и дела, все вы, блудницы и осквернители...

Что-то внутри Стивена отчаянно вздрогнуло, и он поднялся с дивана, потянулся за второй бутылкой, и вдруг почувствовал себя вооружённым и чертовски опасным. С бутылки капал конденсат, он взял ее за горлышко и с размаху опустил пустую бутылку на голову ночного гостя, почувствовал удар, услышал и увидел, как она разбилась, а потом снова посмотрел на свою руку. Внезапно усеченное горлышко бутылки воткнулось зазубренным концом и глубоко вошло в его кисть между большим и указательным пальцами. Он поднял голову и увидел, что гость повернулся, пытаясь что-то сказать, схватил другую, целую бутылку, и, замахнувшись, ударил ею прямо ему в лицо.

Это было своего рода волшебство, - подумал он, -  что может сделать простая стеклянная бутылка.

В одно мгновение лицо МакКанна было полно ярости и негодования, а в другое - удивления и боли, потому что вторая бутылка тоже разбилась, но на этот раз попав тому в челюсть, огромный осколок коричневого стекла пробил верхнюю губу и вышел через щеку, пенистая слюна и кровь смешались в ярко-розовую слизь, стекая по подбородку.

Он смутно слышал крик Кэт и глубокий страдальческий рев маленького человечка, но его мозг ревел еще громче: "Закончи, ты должен закончить!", даже когда МакКанн потянулся к нему. Он отшатнулся, упал на столик, тарелка с вчерашними объедками грохнулась на пол; вилка, которая была его целью, оказалась в его руке. Стивен поднялся с пола, когда МакКанн потянулся к нему – мужчина безотчетно все еще продолжал бороться. Размахнувшись, Стивен глубоко вонзил вилку в шею мужчины и крутил, крутил взад-вперед, погружая ее все глубже, пока руки МакКанна не сомкнулись на его собственных и не оторвали их от себя с неожиданной силой, вырвав вилку из своего горла и отправив ее в полет по комнате.

В горле мужчины раздалось рычание, кровь хлынула из раны, как первый пульсирующий оргазм Стивена, когда он был мальчиком. Кровь полилась из пробитой щеки и брызгала из горла на ковер и на экран телевизора, на котором сражался Джеки Чан, когда МакКанн, шатаясь, опустился на одно колено. А в ушах все еще стоял вой. Стивен вырвал осколок стекла из своей ладони, вырвал шнур питания тяжелой латунной лампы из розетки, стоявшей рядом с диваном, занес ее над головой и изо всех сил обрушил ее основание на лицо МакКанна, ударив его пятью фунтами^[12] латуни. Звук, похожий на удар металла по шару для боулинга, отбросил того вбок на пол, кровь по широкой дуге забрызгала стену и зеркало над камином. Стив стоял над ним и бил его по голове. Он не знал, сколько раз, снова и снова, пока тошнотворные удары не стали постепенно мягче, пока тело не перестало дергаться, а поток крови не стал густым и вязким, как оползень. Пока он уже не смог поднять лампу и не рухнул на колени рядом с ним.

Он понял, что плачет, смотря на изуродованную голову убитого.

Встав на дрожащие ноги, он бросился к раковине и выблевал из себя ужин.