Право на жизнь

Спокойный пацанчик в ложе напротив ещё не знает, что его комната полностью очищена от всего, что имеет отношение к золоту, начиная с позолоты рамы портрета знаменитой бабки, госпожи Демозы ден Астор, оканчивая оправой фамильных перстней. В шкатулке с некогда позолоченным, а теперь облезлым драконом на крышке только камни из колец, этакая горстка обработанных кристаллов. И всё.

Замки́, напичканные магией по самую крышку, не тронуты, следов нет, никаких следов нет. Возмущения магические отсутствуют тоже, как и золото. Огненный элементаль испарил не только благородный металл, но и не слишком благородный. От бронзовых канделябров остались только лазуритовые основания.

Два воздушных элементаля спокойно угнездились на карнизах окон комнаты господина молодого графа и дожидаются своей очереди. Огненный красавчик отдыхает в камине, спрятавшись меж двух кирпичей кладки правой стены. Элементалей графёнок точно не видит, правда, их увидит семейный маг – эльф-полукровка. Но, по словам Саниного ухажера, его сиятельство достал этого мужика по самое не могу, так что есть надежда, что маг доблестно проигнорирует затруднения господина ден Вайо… если шалости элементалей не будут угрожать жизни и здоровью молодого господина. А они не будут! Воздушные время от времени станут заклинивать магический замок на дверях, в которые попытается пройти его молодое сиятельство. Огненный начнёт кипятить вино, сжигать нужные записи (ни в коем случае не книги и не вещи, принадлежащие посторонним личностям!). Вот будет вам весело, если дорогущий наряд из эльфийского шёлка тихо истлеет в шкафу и осыплется на дорогое дерево горсткой пепла? А если вдруг кусочек хлеба на тарелке превратится в угольки, а отбивная тихо хрупнет под ножом и развалится на две обугленные части? Или на три. И всё это – в пределах одного квадратного метра от персоны отпрыска этой дурацкой Птицы.

Ну, а о том, что этот птичий выкормыш будет спать спокойно только две ночи из трёх, говорить не приходится. Правда, тут есть одно тоненькое «но»: как отольется сокурсникам молодого ден Вайо его недосыпание, вот в чём вопрос! Ещё колданёт что-нибудь идиотское, а там учится Васька, да и эти нечеловеческие девчонки опять же. Тут думать будем коллективно, и не исключено, что не третью ночь, а, скажем, каждую шестую его сиятельство поспит с пятого на десятое.

– Госпожа тен Аори, мне уже страшно! – Серый Бык (ну и имечко!) хмыкает многозначительно. – Смените выражение лица на более соответствующее прочувствованному монологу владельца театра. Нас приветствуют.

За моей спиной хрюкает Орон, ещё один маг разума, мать его! Всё время забываю, что они эмоции читают, как открытую книгу, а уж мимика и прочая моторика тем более не тайна за семью печатями для данных нелюдей. Как некстати заупрямился мальчонка из Лейновой родни, очень бы мне пригодился собственный мобильный отряд шустриков из местных гаврошей. Ну, пусть не гаврошей, а юных авантюристов.

Игнорирую иронию своих уважаемых спутников, как ни странно, захваченных театральным действом. Честно говоря, я с некоторыми опасениями отважилась на визит в здешний храм искусства, боялась, что оный будет напоминать театр «Кабуки». А вот и нет, магия рулит и здесь, история любви Стевеллина Альпина и скромной орочьей девушки оборвалась коварством королевской родни. Не Монтекки они и даже не Капулетти, но девушку прямо на сцене обратили в статую из мрамора, на какую-то левую претендентку натянули личину красавицы и окрутили короля с этой мымрой. Трагедия, ясный перец! Но актёры играли настолько правдиво, что в какой-то момент привычная ирония испарилась, и очнулась я, когда пьеса окончилась, с трудом разжав стиснутые руки. Глаза мои полны слёз, с ума сойти… Потрясающие декорации! И это вам не размалёванные задники МХАТов с Мариинками! Магия творит не только иллюзорные чудеса, но и вполне вещественные. Какие наряды у актёров, боже мой! Главный злодей, невероятно красивый орк с бархатным баритоном и сатанинским смехом, претендент на престол и мерзавец, заставляет и сейчас стискивать зубы. Руки мужчин-зрителей нашаривают рукояти мечей и кинжалов.

Актёров тут почтили общим вставанием, весь зал поднялся в едином порыве. Аплодисменты не приняты в Эрин и актёров не вызывают на «бис». Их вообще не вызывают. Кстати, самих актёров никто не знает в лицо, такова традиция, к тому же любые намерения принести личные поздравления пресекает эльфийская стража. И это замечательно, на мой взгляд, не фиг господам-ценителям девушек обижать, хотя нельзя сказать, что озабоченные мачо не пытаются проникнуть в святая святых.

По всему театру дамы промокают слёзы, мужчины покашливают, а Орон и шаман погружены в размышления. Публика потянулась к выходу, а мы всё сидим в ложе. Васо свернулся клубочком у Орона на коленях, спит, похоже.

– Красивая легенда, – бормочу я.

– Это не легенда, – Серый пристально разглядывает боевой перстень, вынутый из кармана, – благородная Джейдера принадлежала моему роду.

– А король Стевеллин – моему, – буркнул Орон.

– И что, её статую разбили на самом деле?!