Право на жизнь

– Тань, осторожненько оглянись, – таинственный шепот от плиты.

Ух ты-ы-ы, Славкину чашку с растворяком вежливо обнюхивает странное существо рыжего колеру с проблесками красных искорок по всему… телом это не назовёшь. Передние лапки у него есть, а вот далее визуализируется непонятно что.

– Кто это, Слав?

– Откуда я знаю? Выполз из-под конфорки!

– Так это же здешний генератор огня, ну, огненный элементаль, зажигалка для плиты!

Шарахаюсь в сторону от тонкого языка огня. Вот зараза, он ещё и огнем плюётся?!

Существо укоризненно смотрит чёрными глазками.

– Ну, извини, друг. Это я оговорилась. От неожиданности. Ты понимаешь меня?

Элементаль кивает. Славка пятится задом к табурету:

– Ничего себе, живой и разумный огонь!

– Знаешь, я думаю, что и в нашем мире он живой. В природе вообще нет ничего мёртвого или неразумного, – ставлю на стол остывшую чашку, – нагреть можешь?

Элементаль касается лапкой стенки чашки, вот и парок пошёл.

– Спасибо, дружище.

Элементаль шустро скрылся под конфоркой, а спустя секунду в кухню вошёл Васька в знакомом до боли состоянии, квалифицируемом как: поднять – подняли, но разбудить забыли. А этому чего не спится?

Славка забирается с ногами на подоконник и закуривает. Его чашка притулилась сбоку у левой руки. Васька же вновь включает чайник, и элементаль весело фырчит под металлом конфорки.

Спустя пару минут идиллию нарушает Анс, выставивший всех на веранду допивать и докуривать.

После завтрака Васька медитирует в лежачем положении с наушниками от плеера. Там пять голосов тянут одно и то же в разной тональности: «О-о-м-м-м-м!»

На это завывание Славка обычно тоже реагирует контрпением: «Килооо-о-м-м!»

До экзамена ещё два часа, примерно через час начнем собираться, умываться и наводить глянец на внешность. Хотя что там такого наводить? Любимый брючный костюм отглажен, туфли начищены, блузка блистает свежестью и белизной. Васькин джинсовый комплект отутюжен, мокасины новенькие, даже шейный платок лимонного шелка аккуратно отглажен Сэнной и расправлен поверх джинсового же жилета, висящего на спинке стула.

Орон ещё до завтрака растягивал Ваську на специальном станке, смотреть на это без дрожи невозможно, просто пыточный инструмент. Но коль ему предстоит тренировочный поединок, то лучше размяться и растянуться заранее, как мне снисходительно объяснили. Затем жёсткий воинский массаж, тоже зрелище не для слабонервных, ну их к лешему. Я ушла в гостиную от греха – волноваться и укладывать хлопковое кимоно в сумку, не в джинсах же ему выступать.

Василиск пригрелся на руках, славное существо, мягкое, тёплое. И не скажешь, что оно порождение магии.

В академию отправляемся всей толпой, на этот раз в двух наёмных экипажах. Езды от силы минут тридцать по самым красивым улицам с двухрядным движением да вдоль широких тротуаров, обсаженных декоративным кустарником и морем цветов.

Не средневековье, но и не урбанистический земной город. Конные экипажи и всадники. Женщины в брюках, юбках, бесформенных накидках. Мужчины в брюках различных фасонов и тканей, туники, рубахи, что-то похожее на рясы – просто глаза разбегаются.

Нас встречают у парадного входа, маленький человечек с приятной улыбкой приглашает следовать за ним. Тар сворачивает в правый проход, нам же на второй этаж, нам – это мне и Ваське. Славка, обе волшебницы и Орон будут наблюдать с галереи, как независимые зрители. Вот и хорошо – меньше народу, больше кислороду.

А вот и комиссия! Двое ушастых, пожилая дама в мантии, к ним присоединяется маленький клерк-провожатый.

Для нас поставлены стулья прямо напротив сидящих экзаменаторов, которые неторопливо представились: целитель первого ранга, второго ранга, мастер-целитель (дама), знахарь.

Васька отдает поклон и садится, следуя приглашению. Похоже, парень совсем не волнуется – поза свободная, саквояж на коленях, в нагрудном кармане карандаш, записная книжка, мощный фонарик.

Приятным баритоном старший ушастик предлагает осмотреть ребёнка и поставить диагноз.

– Предварительный диагноз, – немедленно уточняет Васька.

– Отчего же предварительный? – второй ушастик поднимает глаза от листа бумаги.

– Оттого, господин экзаменующий, что в моём арсенале целителя пока нет магической составляющей. Так что могу опираться только на внешние признаки и симптомы заболевания. На ощущения самого больного ребёнка и слов его матери. Или отца.

– Приступайте! – в «кабинет» входит молодая женщина с малышкой лет трёх на руках.

Васька приветствует женщину стоя, усаживает на свой стул и распоряжается, чтобы доставили кушетку.

– Что случилось с вашим ребёнком?

Мать торопливо перечисляет: ничего не ест, горит, вся горячая, мечется, кашляет. Озноб.

Медленно, но верно выясняется, что три дня тому девочка упала в колодец, неглубокий колодец, совсем неглубокий, но вытащили её не сразу, она очень замёрзла в холодной воде и вот болеет.

Из саквояжа добыта бутылка с самогоном, салфетка, вата, Васька обливает руки из бутылки, вытирает. Детский стетоскоп вытирает самогоном же.

– Ба, пиши! – мне перекидывается карандаш.