Право на жизнь

Трое милиционеров вошли в прихожую, и сразу стало тесно от их бронированных туловищ. У двоих на груди висели автоматы, третий держал в руке кулек из газеты.

— Вызывали? — спросил тот, который был с кульком, строго глядя на Сергея в упор.

— Кого, — не понял он.

— Ну если вы не вызывали, значит, соседи вызывали.

— Не знаю.

— К вам мужик вламывался? — решил навести на мысль милиционер с автоматом на груди.

— Да был тут какой-то придурок, походил по квартире, торшер сломал и ушел.

— Что-нибудь пропало? — поинтересовался милиционер с кульком.

— Вы бы еще через месяц приехали, — подала голос Карина, выглянув из комнаты.

— У нас, гражданочка, своих дел навалом. Вон насильника колем, суку, — возразил милиционер с газетным кульком…

— Насильник?! — воскликнула обрадованная Карина, оживившись. — Поймали, гада?! Вы его, подлеца, покруче! Они, стервецы, сразу не признаются. А потом стерилизовать…

— Да уж раскручиваем, — заверил ее представитель закона. — Уж мы из него такое сделаем. А вашего мужичину мы взяли. Только пока не добились, кто он и откуда. Вещи-то у вас после него пропали? Будете иск предъявлять?

— Как взяли? — удивился Сергей, оглядывая милиционеров внимательно, зная, что взять Транса Дело нелегкое, если не сказать, невозможное.

— Да обыкновенно. Работа такая. В камере с насильником сидит… Ну так. что, иск-то предъявлять будете?

— Да нет, вообще-то у нас ничего не пропало.

— Ну тогда ладно. А это, наверное, вам посылочка. Угощайтесь, — милиционер развернул кулек, который все время разговора держал в руке, и с улыбочкой протянул Сергею. — Угощайтесь, угощайтесь…

Сергей, не раздумывая, машинально сунул руку в кулек и, схватив первое, на что наткнулись пальцы, вынул кошачью голову.

— Спасибо, — сказал он и бросил голову обратно. — Это у вас деликатес в милиции, вы всех, что характерно, угощаете?

— Эта посылочка у вашей двери лежала.

— Да. Нам из мясного магазина на суп присылают, — встряла Карина. — Из кошачьих голов самый наваристый борщец. Пальчики оближешь.

Сергей заглянул в пакет:

— Сколько, две их там?

— Две, — подтвердил милиционер. — Ну, мы тогда пойдем. Значит, на этого придурка бумагу писать не будете? Ну и ладненько, у него, сразу видно, не все дома. Пакет-то вам оставить?

— Да нет, спасибо. Мимо помойки пойдете, бросьте туда — нам понадобится, мы за ним спустимся.

— Ну, как знаете. Но, учтите, был у меня случай. Тоже вроде вас, каждый день потерпевший… ну тогда-то он потерпевшим не был, это он потом потерпевшим стал, так вот, получал он кошачьи головы каждый день на одну меньше. Заявления нам писал. Мы думали, кто-то шутит. А потом уже так не думали, потому что нашли этого человека с последней головой кошачьей, в глотку забитой, распоротым животом и вырванными внутренностями. Вот такая история. И не один такой случай в Питере приключился. До сих пор ни одно такое дело не раскрыто. Секта, что ли, какая в городе трудится. Может, вы нам заявление на всякий случай напишете, будем охранять вас.

— Спасибо за заботу. Но я уж как-нибудь сам.

— Ну ладненько, тогда как знаете. Пойдемте, братцы.

Молчавшие весь разговор ОМОНовцы стали выходить на лестницу.

— А все-таки я бы вам посоветовал… Всего-то у вас один денек для раздумий остался.

Милиционер с кульком многозначительно поднял вверх указательный палец и, шурша газетой, удалился.

— Слышал, чего они сказали, — покачала головой Карина, когда Сергей закрыл за блюстителями закона дверь. — Ну, насчет голов. Может, действительно написать? Пускай мента с автоматом у двери поставят.

— Сам разберусь, — бросил Сергей. — Но как они Транса взяли? Не ясно. Давай спать, уже три часа ночи.

Глава 12 ПОБЕГ

Илья находился в изможденном состоянии тела и души. На протяжении всего дня через каждые пять-десять минут его вызывали следователи и изнуряли угрозами, уговорами… Почему Илья не подписал проклятую бумагу, он не знал, но в тот самый момент, когда он, запуганный и сломленный, уже готов был поставить свою подпись, он вдруг отключился. Что такое вдруг щелкнуло в его организме? Неизвестно. Но только он обнаружил себя сидящим на койке камеры предварительного заключения. К Илье сразу вернулась способность размышлять, и если бы он был свободен от мыслей на определенную тему, то, наверное, удивился бы повторяемости происшествий его жизни. Ведь когда-то его мучили в психбольнице, вынуждая вспомнить то. чего он вспомнить не мог, и снова от этого зависела его жизнь и судьба И вот сейчас в милиции. Но, похоже, им и не требовалось, чтобы он вспомнил, они вытягивали из него признание. Сейчас на проясненную сном голову Илья разгадал их хитроумные приемы и обрадовался, что отделался так легко. Сейчас он возьмет себя в руки… Сейчас…

Илья заходил по камере, взад-вперед. Потом остановился у тумбочки, на которой стояла миска с простывшей баландой. Взял ложку. Зачерпнул и, подавляя рвотный спазм, заставил себя проглотить три ложки мутной жидкости.

— Что они, из червяков суп варят?