Право на жизнь

Сара разжала ноги и прижалась к крестовине, дрожа. Она почувствовала, как он проводит мазью по ее половым губам. Его пальцы были грубыми, а мазь успокаивающей. Но дальше пальцы не пошли. Они оставили ее в покое.

- Это хорошо, - сказал он. - Ты сотрудничаешь. Я мог бы принудить тебя. Но дело не в этом. Суть в том, чтобы ты делала то, о чем я тебя прошу, потому что я прошу тебя.

Она почувствовала, как он встал, и услышала, как он расхаживает перед ней.

- Я не собираюсь сейчас много рассказывать тебе об Организации. Разве что скажу, что Организация очень могущественна. И что ты сейчас ее пленница, нравится тебе это или нет. А я твой хозяин. Я говорил, что знаю много о тебе. Что ж, вот лишь малая часть того, что я знаю.

Твое полное имя - Сара Эвелин Фостер. Ты родились 6 сентября 1955 года в Бостоне, штат Массачусетс, в семье Шап. Твои родители - Чарльз и Эвелин Шап из дома 221 по улице Саут Элм в Харрисоне, штат Нью-Йорк. Твоей матери шестьдесят восемь лет, а отцу семьдесят два. Ты преподаешь для детей с ограниченными возможностями в школе Уинтроп на 115-й Западной 77-й улице в Манхэттене. У тебя есть любовник по имени Грегори Гловер, который живет на Эмити-стрит, 224 в Райе и который сегодня утром в десять сорок пять отвез тебя на прием к доктору Альфреду Веллеру для аборта. Я ничего не перепутал?

У нее голова шла кругом.

Как долго он преследовал ее, чтобы знать так много?

- Как ты это узнал?

- Дело не в том, что я знаю лично, Сара. Это то, что знает Организация. И поверь мне, мы знаем многое. Это лишь верхушка очень большого айсберга. Но суть в том, что я уже говорил. Что у нас длинные руки. И мы получаем то, что хотим, так или иначе. Так что не думай, что ты в этом одинока. Это не так. Твои мать и отец тоже в каком-то смысле пленники. И Гловер. Даже твои ученики из школы Уинтроп тоже чертовы пленники. Как и многие другие. Это не только твоя проблема.

Так что все зависит от тебя, Сара. Если ты сделаешь то, что я скажу, ты не только избежишь еще одного подобного избиения, но и убережешь многих других людей, которые тебе небезразличны, в целости и сохранности и от очень глубокого дерьма.

- Почему? Что тебе надо от меня? - Она практически кричала на него. Не могла сдержаться. Это было безумие! Она чувствовала себя как приемник на перегрузке, практически чувствовала, как горят ее предохранители. - Что ты хочешь от меня?

- Я хочу, чтобы ты успокоилась, для начала. - Он вздохнул. - Слушай, у меня есть кое-какие дела, о которых нужно позаботиться. Я собираюсь спустить тебя вниз и снова поместить в Длинный Ящик. Ты сможешь отдохнуть.

Он серьезно считает, что я смогу отдохнуть в нем?

- Ты ведь не собираешься доставлять мне неприятности? Если я спущу тебя вниз? Помни, что я сказал. Жизнь и безопасность многих людей зависит только от твоего поведения и сотрудничества.

Может ли все это быть правдой? Может ли действительно существовать какая-то Организация, которая ждет, чтобы наброситься на моих родителей, Грега или детей? Или это его выдумка, которую он придумал, чтобы напугать меня?

Все это было запланировано, - подумала она. – В это были вложены силы и время. Гроб - то, что он называл "Длинный ящик". Крестовина для порки. Эта ужасная штука, которую он надел мне на голову. Само похищение, такое быстрое и чистое. Они выбрали именно меня. Может ли быть что-то правдой в том, что он говорил?

А женщина? Кем она была? Часть этой организации, чем бы та ни была? Если вообще эта организация существует, конечно.

 Насколько она помнила, женщину она здесь не слышала. Но она помнила, как быстро и ловко вонзилась игла, направляемая ею.

Ей нужно было больше информации. Много больше. Сейчас сопротивляться ему было бесполезно.

- Я не доставлю никаких проблем.

- Хорошо. Тебе нужно в ванную? Я могу сводить тебя.

- Нет.