Право на жизнь

— Ну начнем с того, что я не боюсь, а опасаюсь, — слегка отстраненно ответил я, неспешно подходя к развалинам. — Да и не леса вовсе, а того, что в этом лесу может прятаться. Сейчас мы знаем только о парочке придурков и сорняках категории «кошмар садовника», но что-то мне подсказывает, что на этом сюрпризы Ковчега не кончаются, а только начинаются. И появившаяся в воде рыба косвенно это подтверждает.

— Ну хорошо. Допустим. Но как все это объясняет твое решение уйти с берега? Нам что, туда-сюда лодку прикажешь таскать?!

— Как вариант, — согласился я, проводя рукой по кладке. Крепкая. Кирпичики хорошо подогнаны друг к другу. Крышу кинуть — и вот тебе готовая спальня для нескольких человек. Хотя если потесниться, то и все мы сюда влезем. Впритык, но влезем. — Но лучше потратить лишний час на дорогу и чуть-чуть напрячь мышцы и жить в безопасности, чем без напряга ждать беду.

— Вакс, ты меня сейчас совсем запутал… То ты говоришь, что лес опасный, а теперь, что мы переезжаем в самое его сердце. До этого, что на пляже хорошо… Я вообще ничего не понял.

— Да все просто, Серег. — Я наклонился и сорвал травинку. Вертя ее в пальцах, я придирчиво осматривал поляну, прикидывая плюсы и минусы своего почти спонтанного решения. — Мы на острове. На сраном острове посреди океана. Небольшом клочке суши, что, как я понял, стоит в начале целого архипелага, и это еще фиговей.

— Почему? — спросил Сергей, когда я замолчал.

— Сезон дождей и штормов. Вспомни, ТАМ, на нашей умирающей Земле жители тропических островов, которые не могли позволить себе корректировку погоды, по несколько месяцев в году отсиживались в своих домах. Буйство стихии не давало и нос за дверь высунуть. Вот что-то такое ждет и нас. Я уверен. Не знаю, когда, но точно ждет, так что если мы построим лагерь на берегу, то будет он одноразовым. Ровно до первого серьезного шторма — или волной накроет, или ветром разметает. А мы останемся ни с чем. Потому и нужно уходить вглубь острова. И эта поляна нам подходит.

— Думаешь?

— Уверен! Кстати, — нахмурился я, — не расслабляйся и смотри по сторонам. Так, на всякий случай. А то мы сейчас как на ладони. Если на нас выйдут недружелюбные ребята с дальнобойным оружием, то будет нам нехорошо.

— Ага, — машинально ответил Сергей и, подойдя ближе, остановился, вглядываясь в зеленый ковер поляны. — Я вот смотрю на все это и ужасаюсь, сколько же работы нам предстоит. Даже не представляю, с чего начинать.

— О, друг мой! Это-то как раз самое простое, — ответил я и, взглянув на недоуменное лицо Сергея, пояснил: — Начинать всегда нужно с самого начала. А потом идти до конца. И так всегда. Да и, наверное, во всем.

— Универсальное правило?

— Что-то вроде него. Кстати, ты бы вещички свои подобрал. А то больше растеряем, чем домой принесем, — заметил я Сергею, указав на валяющуюся чуть в стороне от постройки бутылку. — Да и мусорить не стоит.

— А это не моя, — заметил парень, наклоняясь и поднимая пустую тару, — да и не было у нас сливовых лимонадов вроде.

— Хм… ты прав, не было, — ответил я, подходя ближе и стреляя глазами по сторонам. Что-то мне не давало покоя. Вот уже пару минут как внутри меня взвелась пружина, и причины этому я пока не видел.

— Кстати, Вакс, а ты не знаешь, в тропических лесах есть дятлы?

— Чего?! — опешил я, отвлекаясь на Сергея. — Умней ничего не мог спросить?

— Да там стучит что-то, — махнул он рукой в сторону леса, — вот я и подумал, что это дятел. В лесу мы или где?

— В Караганде! — прикрикнул я на парня, смещаясь ближе к нему, перехватывая поудобней прут. Из-за деревьев раздавался не только стук.

Глава 11

Осторожно пробираясь сквозь лесную чащу, мы с Сергеем шли на стук, приглушенные крики боли и заливистый хохот. Голосов было много. Чуть меньше десятка или около того, и это… напрягало. Как и то, что во многих из них звучали откровенные мольбы о помощи и просьбы пощадить. И почти все они шли из женских уст.

Идти пришлось не так далеко. Уже через пару сотен метров голоса стали громче, так что с легкостью можно было разобрать слова и даже звуки ударов. Дав знак напрягшемуся напарнику остаться на месте и не шуметь, я скинул с себя сумку и, поудобней перехватив арматурину, скользнул вперед, к виднеющемуся сквозь деревья просвету, который вел на небольшую полянку.

— Руки… руки убрал, живо! Куда закрываешься, животное?! Н-на! Еще по яйцам прописать?! Руки от рожи убрал! — распалялся недавний знакомец в военных штанах и ботинках перед субтильным мужичком с глубокими залысинами, который лежал возле него и одной рукой держался за ушибленный пах, а второй закрывал лицо, стараясь защититься от побоев.

— П-пожалуйста, н-не надо… — жалобно протянул избиваемый, отползая назад в попытке убежать подальше от бритоголового урода, пока не уперся спиной в дерево. — Н-не убивайте… н-нам н-нельзя умирать… п-пожалуйста…

— Да мне класть на то, что тебе можно, а что нет, понял? Так что не беси меня, падла, а то прям сейчас сдохнешь! — выплюнул нависнувший над сжавшимся мужичком Санек и пнул того под дых так, что от удара бедолага чуть не потерял сознание.