Право на ошибку

Спина мучительно заныла, конечно же выбрав самый подходящий момент для этого, на лбу выступил пот, подбородок и щеку саднило, видно, сама не заметив, я успела обо что-то их «причесать». Короткие выдохи вырывались белыми облачками пара, хотя сама я, запыхавшись, разгоряченная сражением, не чувствовала холода. Сердце билось об ребра, казалось, его ритм слышен всем неясным теням за пределами круга, не говоря уже о Джошуа.

Времени на призыв какой-либо стихии не было, только уклоны, перекаты и парирование, работа в защите. Пространство между нами было пропитано такой обоюдной злобой и ненавистью, что ощущалось кожей. Вспомнив уроки своих Хранителей, я попыталась усмирить гнев, но, глядя в серые, цвета грязного асфальта глаза, глаза убийцы и мучителя многих родных мне людей, сделать это было невозможно. Стиснув зубы, поднырнула Джошуа под руку, рискуя напороться на острый клинок, и сумела достать до почек. Ревенджа чуть согнуло, и, взвившись в воздух, я замахнулась саблей с наскока, но он парировал мой удар, быстро придя в себя. Мокрая от пота ладонь крепче сжала эфес, клинки вновь скрестились, наше тяжелое дыхание, его напор и моя отчаянная борьба с этим давлением сгустили напряжение. Я почти выровняла ситуацию, собираясь переломить ее в свою пользу, перейти в наступление, когда с саблей Ревенджа начало происходить что-то странное… Сталь двигалась!

Будто поняв, что я это заметила, клинок изогнулся, удлиняясь, и бездушной змеей, опутав мою саблю, устремил свое жало к самому сердцу. Я все еще смотрела, не в силах понять, что только что произошло, а тело безвольной тряпичной куклой уже соскальзывало на землю, пронзенное насквозь. Правая рука опустела, короткая вспышка боли прокатилась от затылка до пальцев ног, играя на старых ранах, спина, судя по ощущениям, горела синим пламенем. Свысока холодно светили звезды, отчего-то мутные. То ли из-за чадящих факелов, то ли из-за вставших в глазах слез.

Хриплый вздох, последний вздох застывает на губах, и все вокруг сменяется удушливой темнотой, и звезды гаснут одна за другой, одна за другой…

Судорожно дыша, я очнулась, сжимая в кулаках майку Драгона, воспринимая его голос как какое-то гудение. Таращась на черную материю, скрывающую ключицы, все еще видя перед глазами звездное небо сквозь мутную пелену и чувствуя запах дыма и крови, я постепенно приходила в себя. Кажется, Бриар догадался о моем неадекватном состоянии, потому что гудение смолкло, и вертигр лишь успокаивающе поглаживал мою спину, прижимая к себе. Каждое касание разжимало когти страха и напряжения, и ушей достигло бархатное мурчанье, действующее лучше любого успокоительного.

– Порядок, – выдохнула я наконец, разделив явь и сон, поскольку при пробуждении они здорово перемешались в голове. – Спасибо.

– Что ты видела, Тори?

Тревога в голосе Драгона по шкале от одного до десяти тянула на твердые пятнадцать. Нужно что-то придумать – и быстро, пока Бриар не уловил неопровержимого. То, что я напугана, – факт, но его причина…

Попав под пронзительный взгляд тигриных глаз, я обратилась к урокам прошлого. Тем самым, где мама учила меня уходить от скользких тем. Кто бы мог подумать, что рассчитанное на политику окажется столь необходимым в жизни?

– Кошмар. – В каком-то смысле это действительно был кошмар, вот только еще и видение, о чем я предпочла умолчать. – Послушай… ты… ты не мог бы принести мне воды… а… а еще лучше – горячего шоколада?

Драгон подозрительно посмотрел на меня, конечно же почувствовав смятение, страх и солидную долю паники. Иногда то, что он эмпат энной степени, здорово мешает. Например, когда срочно нужно что-то скрыть.

– Хорошо, – протянул он, все еще внимательно разглядывая меня. – Сейчас.

Такое быстрое отступление совершенно не в характере Драга. Нахмурившись, я смотрела, как Бриар выбирается из кровати, догадываясь, что такая покладистость неспроста. Поцеловав меня в макушку, любимый отстранился и выскользнул за дверь. Хорошо. Сейчас мне просто необходимо побыть одной хоть немного.

Сев в кровати, подтянула колени к груди, взглядом найдя Хану, сидевшую на подоконнике и гипнотизирующую все еще шедший дождь. Судя по полумраку, проспала не так уж и долго. Часа полтора от силы.

– Ри? – мысленно дотянулся до меня Анис. – Что случилось?

Черт возьми, это что, первый вопрос у всех при общении со мною? Побудешь тут одна, как же. Я закусила губу, стараясь убедить себя, что вкус крови во рту мне всего лишь привиделся, и на самом деле этого нет. Сейчас, по крайней мере.

– Ничего, снова кошмар приснился.

– Кошмар или видение?

Почему дотошность у защищающих меня мужчин просыпается именно тогда, когда мне меньше всего это необходимо?

– Кошмар, не берите в голову.