Право быть рядом

С высоты птичьего полета мир внизу производил странное впечатление. Казалось, что все области когда-то затронутые цивилизацией были поражены страшным ядом, убивавшем все живое и разлагающим то что живым не было. Разрушенные города, дороги, поселки… но природа, буйствовавшая в виде сине-зеленых лесов не торопилась занимать освобождающееся пространство, брезгливо отгораживаясь от пораженных цивилизацией областей пустынями. Все более и более интересно… да, действительно, даже самая простая мелочь вроде линии электропередач словно убивала любую жизнь вплоть до травы, но только в некотором радиусе вокруг себя. А затем зелень (ну и синева) лесов брала своё.

Когда я только попал в этот мир, казалось что он состоит только из пустынь и разрушенных городов. Нетрудно предположить такое, когда путешествуешь по большей части телепортируясь. Когда меня превратили в птицу, мир быстро стал гораздо более реальным. Оказалось что кроме Зверей здесь есть и обычные животные, одни – похожие на тех которых я видел в своем родном мире, другие – нет… Свой огромный растительный мир, а не жалкие (или правильнее – живучие?) деревья которые я видел в городе. Здешние земледельцы как раз живут на границах городов, что защищает их от обычных хищников и гнуса – ни те, ни другие ближе километра к окружающей города пустыне не подходят, как, впрочем, и дикие травоядные – в отличии от адаптировавшихся домашних животных и птицы. Зверей, впрочем, города не отпугивают. Напротив…

Хотя, это вполне соответствует тому что я уже знаю о Зверях. Будучи порождениями ненависти и снов они не способны думать, а города – единственный ориентир по которому можно найти магов. Хотя они нападают на любых людей, без разбору, но хотя бы убивают их без мучений, в отличие от магов. Клац клешней – и нет проблемы.

Вышки спутниковой связи выглядели немного не так как я ожидал – кроме огромных тарелок, около полуразвалившегося здания стояло несколько конструкций, похожих на четыре опоры ЛЭП сверху на которые был водружен шар. Стояло, хоть и накренившись, только четыре таких конструкции, а остальные уже давно рассыпались и вросли в землю. Умели тут строить, ничего не скажешь… возможно, Фэрнул сегодня скажет сколько конкретно времени прошло с тех пор как к этим конструкциям в последний раз прикасалась рука специалиста-ремонтника.

Как и все остальные строения военного комплекса станция хоть и выглядела траченной молью, но была накрепко заперта, а в стенах не было сквозных дыр.

– Что, впрочем, легко исправить, – пробормотал я себе под нос и коснулся небольшой двери рядом с воротами. По ногам хлестнула знакомая волна не-вещества, и я прошел внутрь. Запах затхлости, сырость, холод и тьма. Под ногами хлюпала вода. Я переключился между режимами зрения и усилием мысли сплел несколько ярко светящихся шаров, которые заставил летать над собой, как персональную люстру.

Помещение было в довольно-таки плачевном состоянии, здесь явно не применяли тех же технологию самовосстановления. Большинство металлических конструкций заржавело, ткани кресел истлели, равно как и одежда нескольких скелетов – один лежал на полу, и еще трое сидели в креслах. Остатки ткани, в которые они были облачены, сильно напоминали униформу, а значит вполне возможно что во время катастрофы они находились здесь. Жаль, я не некромант.

Заставив светящиеся шары разлететься подальше, я начал обыскивать помещение, чтобы найти хоть какие-нибудь следы того что здесь произошло. Компьютеры не работали, на стенах местами росла мерзкого вида черная плесень – и так во всех помещениях станции, кроме одного, судя по большим мониторам во всю стену и множеству пультов и терминалов – командному центру. На столе на небольшом возвышении лежал скелет, а под его рукой была открытая тетрадь, и еще несколько похожих находились в приоткрытом ящике стола.

Я мягко отстранил скелет, но тот скользнул рукой по книге – и от той тут же отвалился большой кусок. Черт, не подумал… а ведь именно в последнем журнале должно содержаться хоть что-нибудь проливающее свет на произошедшее.Я мягко прикоснулся к обоим кускам и начал процесс, обратный превращению в не-вещество. Хрупкие, как и сама бумага, нити существования насыщались цветом и разбухали. Когда я вернулся на обычный уровень зрения, тетрадь выглядела хоть и пыльной, но абсолютно новой. Я провел по ней пальцами, соединил два куска (выглядели они теперь странно) и открыл журнал на последних страницах. Текст был на языке, который мне вечность назад залил в голову маг-хозяин Ангессы. Как его звали-то? Уже и не помню…