Право быть рядом

– Кто там? – раздался знакомый, совершенно не изменившийся за все прошедшие года голос. Разве что задорные интонации из него исчезли

– Птичка-Вероничка, открой гостям со стран дальних! – попросил я – Или разрежу дверь как когда-то шкаф, ибо сказано что ничто не должно препятствовать кровным узам.

Замок щелкнул, и дверь распахнулась резко, я едва успел отскочить.

– Арсен? – Вероника неуверенно протянула ко мне руку но я уверенно ступил в дом и от души обнял дальнюю родственницу

– Собственной персоной и в несомненном величии, – возвестил я – Удивлена, Ника?

– Не то слово… – она увидела Андрея и возмутилась – И ты не предупредил!?

– Не ругай ребенка, я следовал за ним злобной тенью, желая устроить сюрприз. Ты замуж не вышла, за двадцать-то этих лет?

– Вышла. Родила ребенка. Развелась… – она грустно улыбнулась – А ты ни капли не изменился.

– Ошибаешься, – я вздохнул – Внешность это еще не все. А где детеныш?

– У бабушки. Я только-только вернулась с работы…

– Угу… работы… – я почуял что-то вроде страха, после того как первый приступ радости и удивления прошел – Андрей, можешь очень-очень четко представить себе дом твоей подружки?

– Хочешь отправить меня туда?

– Почему же, провожу, но похоже у нас с Вероникой будет разговор только для двоих. Без посторонних ушей, хорошо?

– Без обид. Перенеси к дому родителей. Не хочу, чтобы у меня в голове копались.

– А я потом как тебя найду? По запаху? Нет, благодарственные вечеринки пропускать не в моем духе. И не беспокойся, копаться в твоей голове я не буду – только сниму картинку с верхнего потока.

– Ладно, сейчас…

– Ника, подожди немного, хорошо? Я сейчас вернусь, – я приложил пальцы к вискам, выпуская когти. Всплеск энергии меняет структуру мозга, и тут же мысли замещаются безумным треском и шипением. Я взял Андрея за руку, телепортировался в мир Ариены, в наступившей полной тишине снял картину и вновь телепортировался по ней. Буфер длился секунд двадцать – за это время я успел "отключить" перехват мысленного потока. Ну и ощущения, будто напильником череп стачивают… и ведь еще не сразу утихнет. А еще дрожь в пальцах и легкий озноб. Если дольше "воспринимать чужие мысли", а особенно в пространстве с помехами, то можно съехать с катушек а то и вовсе умереть.

В комнате ярко горел свет и стоял огромный праздничный стол. Я отпустил Андрея, кивнул пораженной нашим "явлением" Анне и снова телепортировался…

Чтобы застать квартиру Вероники пустой.

– И что бы это значило? – задал я вопрос в пространство

Ладно, меня не было не больше двух минут. А значит, далеко Ника сбежать не может – но зачем ей вообще это понадобилось?! Она действительно была рада меня видеть, но при этом была в чем-то виновата… если я правильно понял ее эмоции. А мог понять и неправильно, поскольку эмпатом я был, пока был мелкий и с клювом. Тогда эмоции вообще были невероятно четкими и пронизывали тело, будто свои собственные. Хм, году этак на четвертом… стоп. Будем думать более птичьими категориями, а именно: Ника сбежала. Надо найти. Вперед!

Я вонзил когти в самого себя, превращаясь в собаку. В ходе своих экспериментов по смене формы, я уже побывал и освоился в пяти различных шкурах. О том что зрение собак черно-белое я знал, а вот то что запахи они чувствуют не так как мы – нет. Изнутри оказалось, что запахи – цветные. Их не только чувствуешь, но и видишь – на фоне уже имеющейся картинки. Возможно, конечно, это было следствие приспособления души к необычному для нее телу. Вообще, я лучше всего освоил петушиную форму и приемы петушиного боя тоже. Если сделать когти на лапах стальными, а сами лапы покрыть более прочной чешуей, то увеличив петушью форму раз в двадцать можно одним прыжком разодрать ржавую телефонную будку (или что это там было такое?) на полоски, однако обоняние у кур позволяло гораздо меньше, а попытки "прикрутить" новые возможности всегда заканчивались не тем, чем хотелось бы.

Как и обычно при смене формы, сначала я весьма неуверенно пошел – "встроенными" инстинктами, как при первом превращении, я не обладал, а освоение новой формы похоже на обучение езде на… чем-нибудь, в зависимости от сложности. Стать обезьяной или медведем – просто, как научиться ездить на велосипеде. Стать птицей или рыбой – гораздо сложнее, как научиться управлять самолетом. Ну а о невероятных формах жизни и говорить не приходится – стать с бухты-барахты энергетическим существом и тут же не развоплотиться невозможно, это задача для гения. Поэтому все остальные готовятся, долго, мучительно, старательно. Собака, впрочем, не слишком сложна, и уже через минуту я стремительно, вывалив язык, несся по светящейся дорожке к дороге. Уже отсюда мне было видно, как едва ли не подпрыгивает от нетерпения Ника. Около нее остановилось такси, и тут она увидела меня. Вряд ли она при этом догадалась, что огромный золотистый ретривер это я, но целенаправленно бегущая на нее собака ее испугала. Она крикнула шоферу "Едем!" и стремительно закрыла дверку. Такси поехало, стремительно набирая скорость, и мне пришлось вновь немного себя изменить.