Правитель Пустоты. Проклятый бог

– Неужели все дело только в деньгах?

Замолчав, Тестариус скрестил руки на груди и уже куда тише добавил:

– Ивриувайн сейчас как никогда остро нуждается в дополнительных средствах. За эти карты, за шанс получить в свои руки достоверный древний свиток с точным обозначением всех городов полумифических пустынников гоблины мало того, что выдадут огромную сумму, но еще и останутся должны Лесу. И тогда взамен мы потребуем у алхимического клана рецепты их взрывных смесей. Они помогут Гарвелескаану и другим крепостям в обороне, помогут отбросить ифритов прочь от Леса.

– Клан Диш не продает рецепты своих бомб! Это всем известно! Правящие семьи королевства Тхен бережнее всего хранят эти знания! – жарко возразил профессор.

– Так было раньше. А теперь наши северные границы каждый день подвергаются атакам поганых ифритов, вооруженных этими бомбами. Я не знаю, как генерал-императору удалось договориться с гоблинами, но рецепты оказались у него в руках. И если мы не уравновесим шансы, то Лес падет.

– Но ведь если эти карты попадут к гоблинам, то вскорости весь мир узнает о том, где находятся города пустынного народа. И ифриты отыщут их все до одного и уничтожат!

– Они в любом случае их найдут, если уже сумели добраться до первого, – категорично заявил Тестариус. – До того времени, как сведения с карт дойдут до империи, у твоих хетай-ра будет шанс спрятаться получше или подготовиться к обороне. А может, Синклит и вовсе удовлетворит просьбу посольства, и наши народы объединятся, чтобы отстоять все южное побережье материка единым фронтом. Но с взрывчатыми смесями шансов у всех будет гораздо больше.

– Но ведь Синклит может и не согласиться на условия военного союза?

– Вполне. Я повторяю тебе еще раз, человек. Прочисти-ка уши и послушай хорошенько!.. Я пропущу ваше посольство в Алверах и сведу вас с альвом, входящим в состав Высочайшего Синклита. Дальше все уже будет зависеть от вас. Удастся ли тебе убедить старейшину и уговорить сам Синклит? Я не знаю. Да мне и без разницы как-то. Я не буду нести ответственность за их решение. Но после того, как я выполню свою часть сделки, ты отдашь карты. Это честно.

– А если я не соглашусь, то вы развернете наше посольство?

Послышался сдавленный смешок Бриасвайса, и альв признался:

– Ты нравишься мне все больше. Надо же! А ведь я считал людей недальновидными глупцами! Какая ошибка! – Недобрая ухмылка исказила его лицо.

– Каков будет твой ответ, человек? – кратко спросил Тестариус.

Профессор несколько секунд напряженно думал, пытаясь найти выход из этой скверной ситуации, в которой он оказался. Но мысли путались и мешались, а холодная волна страха заглушала все догадки. В итоге Ашарх распрямил вспотевшую от волнения ладонь и протянул ее Тестариусу. Твердое рукопожатие закрепило эту сделку.

Уже уходя из комнаты под конвоем, провожаемый ехидным взглядом Бриасвайса и довольной самоуверенной улыбкой коменданта, преподаватель вновь вспомнил о миске с шишками хацу, которую он так и сжимал в руке всю беседу. Аш рискнул надкусить один желтый плод и сразу же скривился. Он оказался до омерзения кислым и вяжущим рот.

Глава пятая. В согласии с Лесом

Восьмого числа восьмого солнечного месяца каждый год Высочайший Синклит проводит обряд Лесного Плача. В этот печальный день нет в Лесу альва, что не рыдал бы и не взывал к Омеотану, моля о снисхождении. Многие сотни лет бог не внемлет ничьим молитвам, но есть еще те, кто надеются, что однажды он все же услышит своих детей и простит их.

Старейшина, носящий имя третьего полувека Ингротерт. «Труд о Танабе»

Ашарх резко распахнул глаза. Вязкая темнота вокруг медленно и словно бы нехотя расступилась, прячась в углах и заползая обратно в узкие щели, из которых она была рождена. Он в полном одиночестве находился в крошечной комнате, больше походившей на затхлый склеп, в котором потолок едва позволял выпрямиться в полный рост, а противоположных стен легко можно было коснуться раскинув руки в сторону. Ни свет, ни воздух не проникали в это помещение, дышать здесь было тяжело. И с каждым вздохом это становилось ощутимее.