Правитель Пустоты. Проклятый бог

– Не стоит вам задерживаться в Гарвелескаане завтра. Скоро в городе будет неспокойно. Так что отправляйтесь с утра и не добавляйте мне проблем, – настоял на своем Бриасвайс.

– Здесь что-то намечается? – удивился Аш.

– Внутренние дела крепости и Леса чужаков не касаются, – сказал как отрезал альв и скорее наполнил стопку профессора новой порцией наливки.

– Весьма показательное отношение…

– Заткнись и выпей, человек. – Заместитель коменданта сунул в руки Ашарху стопку. – Просто выпей за процветание Ивриувайна и за наш народ альвов. Уважь меня!

Едва пустынники и сам преподаватель пригубили новую порцию наливки, альв уже указывал им на блюда на столе, которые непременно стоило попробовать. Крыса на плече Бриасвайса активно шевелила усами и принюхивалась ко всем запахам, хотя было очевидно, что стоявший в трактире шум и витавшие алкогольные пары были ей не по нраву – грызун постоянно лапами тер нос.

– Не такое уже и плохое угощение, – шепнул на ухо Ашу сидевший с ним рядом Манс, разламывая кожуру какого-то колючего желтого фрукта, от которого отвратительно пахло, но при этом юноша с удовольствием жевал оранжевую мякоть.

– Не боишься, что прихватит живот от такой дряни? – поморщившись от вони, спросил профессор.

– В таком деле главное – сразу выпить. И тогда любую гадость есть можно без страха, – поделился своей мудростью юноша. – К тому же, я надеюсь, что даже если замаюсь животом, вы меня не бросите с Лантеей в этой глуши, а вытащите с собой хотя бы за ворота.

Аш хохотнул и пообещал товарищу не оставлять его с альвами даже если очень захочется.

Тем временем Бриасвайс начал копаться в своем наплечном мешке, который он бросил под стол, и через минуту вытащил оттуда увесистый сверток, в котором что-то бренчало.

– Человек, – окликнул он Ашарха, – пока я еще не слишком пьян и могу разумно мыслить, хочу вернуть вам ваши вещи. Держите. Только драк мне тут в трактире и крепости не устраивайте в нетрезвом виде, а то мне придется усомниться в правильности этого поступка.

Потянув за дерюгу, альв развернул сверток, уместив его на крае стола, и все путники с восторгом разглядели в складках ткани свое давно изъятое оружие. Они уже и не рассчитывали, что дети Леса все же вернут гостям клинки и яды, и Бриасвайс сумел приятно удивить пустынников. Лантея в первую очередь схватилась за стеклянный нож с навершием в виды орлиной головы, подаренный ей братом, и скорее вернула его себе на пояс вместе с остальными клинками, а после придирчиво проверила все флаконы с ядами, пока Эрмина и Виек прилаживали к перевязи свои казенные мечи и ножи. Манс тоже вооружился двумя стеклянными кинжалами и с довольным видом закрепил ножны у себя на ремне. Аш забрал свой гладиус, отерев ладонью холодное лезвие, – эта памятная вещь была ему дорога уже хотя бы тем, что не позволяла забыть, как часто он был на грани смерти и как каждый раз находил путь обратно.

Всем в отряде как-то сразу стало спокойнее.

На дерюге остался лежать лишь одинокий костяной нож, который больше для вида, чем для защиты, носил когда-то на поясе Оцарио. И пустынники смотрели на него с легким сожалением.

– Пожалуй, я возьму его, – неуверенно проговорила Эрмина, забирая нож и засовывая его себе за ремень. – Чего хорошей вещи пропадать.

– Этот бестолковый барышник даже оружия с собой не взял в дальний путь, – с досадой в голосе заворчал Виек. – Ума не приложу, как ему удастся выжить в этом мире с такой пустой головой!

– Он – торговец, а не воин, – проронила Эрмина. – Ничего с ним не будет. Не пропадет.

Виек в ответ на это лишь фыркнул со свистом и скорее вернулся к сушеной рыбе, которую он очищал от костей и медленно жевал.

Вскоре Бриасвайс предложил следующий тост, потом еще один и один. Следом за наливкой он посоветовал гостям попробовать гоблинскую медовуху, и только один Ашарх отказался от ароматного напитка, предпочтя ему куда более легкое вино из одуванчиков. Угощения стремительно убывали со стола, даже самые экзотичные и сомнительные на вид, поскольку аппетит разгорался все сильнее с каждой каплей горячительных напитков.

Лантея рассказывала сидевшим по одну сторону стола с ней Эрмине и Виеку о том, как она впервые пересекла Мавларский хребет, а Ашарх, устало подперев рукой подбородок, во второй раз выслушивал историю о несчастной любви Бриасвайса, поскольку альв откровенно перебрал и никак не мог сдержать свои старые чувства, неожиданно вспыхнувшие в нем с новой силой.

– Как же она была красива! Моя Мелладения!.. – горестно и совершенно несвязно бормотал опечаленный воин, практически не отрываясь от кружки с медовухой.

– Да забудь ты о ней уже! – с легким раздражением посоветовал Ашарх, украдкой толкая локтем в бок Манса, который прикорнул на краю стола, подложив под голову руку. Юноша встрепенулся, вздохнул и потянулся к острому перчику, надеясь взбодриться от его вкуса. Помогло ему это не особенно сильно, но теперь он хотя бы не мог спать, поскольку постоянно открывал обожженный рот, чтобы вдохнуть прохладного воздуха, и смахивал с ресниц слезинки.