Правильный выбор

Меня уже пару раз останавливали и все расспрашивали о Коте. Говорили, что он меня всюду ищет. А я до сих пор все не решаюсь к нему приблизиться. Меня все равно что–то да останавливает. Я уже и сама не знаю, что это и почему? Видимо у меня уже вошло в привычку, что он за мной бегает, а не я за ним. Но пока я решаю, что, да как, а время–то идет и вот уже молодожены встают, собираются уходить. А как же они без меня? Делать нечего и я объявляюсь. Но как только я к ним, то со мной тут же, Котяра оказывается рядом. Но я дипломатично увожу сестру, на дорожку, в дамскую комнату и меня вместе с ней, на этот раз, пропускают без ожидания. И как только за нами закрываю дверь я тут же ей.

— Держись и вида ему не подавай.

— О чем это ты. — Беззаботно спрашивает сестра, подбирая свое роскошное платье.

— Ах, ты об этом! — Как–то беззаботно и беспечно говорит мне.

Она, то ли устала, то ли уже ей вроде бы как все равно.

— Ну да! Как ты собираешься выпутываться?

— А никак. — Отвечает, приседая.

— Вот тебе, здрасьте! Как это, научи?

— А что теперь? Теперь по законам мужниного времени. Или простит или …

— Даже не думай! Поняла! Как хочешь, крутись перед ним и выкручивайся. А ты даже не смей подумать об этом. Тоже мне придумала, мужнино время! Оно конечно, былого не вернешь, но ведь я узнавала, что бывает все и без крови. Ведь бывает же?

Ну что ты молчишь? Ах, прости, прости меня! Я оставлю тебя на минутку одну. Посиди пока и подумай.

— Танюша! Танюшка!

— Что, что родная? Тебе плохо, не хорошо?

— Подожди, не уходи. Оставь дверь открытой. Я знаешь, все не могла решиться и с ним поговорить, все боялась признаться. Все оттягивала и откладывала объяснения с ним, но мне кажется, что он все уже знает, и обо всем догадывается.

— С чего это ты так решила?

— Не знаю. Но видимо у меня предчувствие такое.

— Что еще за предчувствие? Плохое?

— Да, нет же! Хорошее предчувствие. Я это в нем чувствую, вижу.

— Смотри, как бы тебя это предчувствие не подвело. А может, ты что–то придумаешь все–таки?

— Что? Теперь уже все, родная. Мне уже, как в народе говорят пипец!

— Вот именно! Через это самый пипец все и будет. И сегодня и завтра и послезавтра.

— Ты серьезно так или шутишь?

— Да уж, какие тут шутки, когда вот он, грозный муж и…

— И вовсе не грозный, а хороший!

— И это все? Все, что ты о нем можешь сказать?

— Вот я так и знала, что ты к нему не равнодушна! Хоть сейчас мне признайся, как перед алтарем! У тебя с ним было, было?

— Ага! Перед этим, фаянсовым алтарем, на котором ты сидишь, я тебе уже в сотый раз говорю, что ничего между нами не было. И потом? Кому, что, а невесте все о пирогах, да о пирогах.

— Каких еще пирогах? Ну, о чем ты?

— Да о том же все. О твоем пирожке пекусь. Как ты его подавать будешь ему сегодня и что говорить?

— Ну, ладно! Как–нибудь сами разберемся! Так, а ну помоги мне с платьем.

Провожаем все вместе и я, целуя сестру, на прощание шепчу ей.

— Завтра я тебя домой не пущу! Даже не мечтай! Все, теперь только вместе с ним! Сегодня и на всю жизнь! Тебе понятно? Ну, что ты уставилась. Целуй! Люди смотрят! Тоже мне, невеста! Ах, прости, жена, жена! Самая настоящая жена!

Береги ее Володька и цени! Ну, дай те же мне их поцеловать еще хоть разочек!

Как только молодые уезжают, я сразу же попадаю в лапы Котяре.

— Вот, что Котик! Давай выпьем! Выпьем за молодых, за сестру и за их семейное счастье.

И я начинаю пить, а потом, еще и еще. И куда оно, это вино в меня только льется? Мне все кажется, что вот я сейчас опьянею. Но странно, я все прикладываюсь и прикладываюсь, а меня, то ли от нервного напряжения и переживаний за сестру, то ли от суеты, но я все не пьянею и не пьянею. Мне только весело. Эх, была, не была!

— Котя! Где мой Котя?

— Танька! Да ты пьяная! Пьяная как извозчик! — Смотрю на него и тут понимаю, что он прав. У меня все в глазах плывет и раздваивается.

Но я так не сдамся и поэтому говорю.

— Давай танцевать! Что ты на меня так смотришь? Что не хочешь? Уже не хочешь, или еще не готов?

— Что, что, ты там шепчешь. А ну? Я пьяная, ты сказал? Повтори, Котяра! Да я, ты знаешь, как я умею! А ну отпусти! Слышишь? Я кому говорю? Да я тебе, тебе! У нас что, еще есть котяры? Да, да! Что я? Что, не нравится тебе? Я? А я так не думаю! Понял?

— Куда ты меня потащил? А ну, отпусти, я сама, сама.

— Нет, Котяра, подожди. Ты меня в туалет проводи, что–то мне не того, мутит.

— Ну, давай, веди, веди и побыстрей!

А потом все! Сознание возвращается только тогда, когда я, как последняя пьянчужка сижу и чуть ли не обнимаю унитаз.

— Котяра! Костя!

— Ну, что тебе?

— А ты не толкай меня дверью! Ты, что так грубо с девочкой обращаешься? Ну, ты даешь? Как ты в туалет–то женский пролез? Что? В мужской? Не пойму ничего, объясни!

Давай, помоги мне! Да не тяни так сильно, платье порвешь, силач Бамбуло!

— Радуешься, что такой вымахал, каланча прямо. Рано ты радуешься! Почему, почему? Не скажу! Вот не скажу и все! Не хочу! А тебе хочется, хочется знать! А я не скажу. Вот! Я девушка и могу не отвечать! Понял!

Потом мы на улице и я с ним.