Правила отбора

   А чтобы утихла она побыстрее, надо мозги мыслями загружать. Причем, постоянно. Вот как сейчас, например. Кладу себе потихонечку кирпичи и думаю. Вспоминаю, как в пятницу снова ходил в бильярдную и чем закончилась очередная проверка "на вшивость"...

   - О! А вот и Андрей объявился. Чего так поздно-то?

   - Виноват, товарищ подполковник. Больше не повторится, - отрапортовал я, кивая всем остальным.

   - Очень на это надеюсь, - усмехнулся Иван Николаевич, сжав мою ладонь как клещами.

   Да уж, рука у него крепкая. Впрочем, и у меня теперь тоже не хуже - натренировался за две недели на стройке.

   - Надо же, - удивленно присвистнул Ходырев, ослабляя захват и оглядываясь на Кривошапкина со Смирновым. - Видали, какая смена растёт? Совсем старших уважать перестали.

   - Я с лопатой работаю. У меня рука капкан, - процитировал я "садовника Рэберна".

   - Это хорошо, что с лопатой, - улыбнулся замначальника кафедры. - Но кий всё же потоньше будет.

   - Надеетесь сегодня выиграть, товарищ подполковник?

   Вопрос, конечно, нахальный, но Иван Николаевич на меня не обиделся.

   - Не только надеюсь, но и выиграю обязательно.

   Надежды товарища подполковника не оправдались. За двадцать минут он слил мне четыре партии. Две - под ноль, ещё две - со счётом 2:8.

   - Эх! Не идёт сегодня игра, - после четвертого подряд проигрыша Ходырев удручённо вздохнул, поставил в киевницу кий и обернулся к тренирующимся на соседнем столе Паше и Михаилу:

   - Мужики, как насчёт пострелять?

   - Мы не курим, - рассмеялся Смирнов.

   - Я не про курево, - хмыкнул Иван Николаевич. - Я говорю, в тир сегодня заглянуть не желаете?

   Против стрельбы по мишеням товарищи офицеры возражать не стали. Наоборот, с явным энтузиазмом поддержали предложение подполковника.

   До тира мы добрались за десять минут. Ввалились туда всей толпой, вчетвером: ни майора Новицкого, ни Ходырева-младшего с нами сегодня не было. Впрочем, оно и к лучшему. Меньше народа, больше кислорода. В том смысле, что меньше придется ждать своей очереди, чтобы потом настреляться вволю.

   "Основное" помещение институтского тира оказалось не слишком просторным. Дистанция - 50 метров, линия огня - всего четыре "посадочных места", плюс стоечка для "судьи". В прошлой жизни я был здесь всего один раз (сдавал ГТОшные нормы), но подробностей, увы, не запомнил. Не отложилось в памяти это событие ...

   - С чего начнём, братцы? С макарыча? - поинтересовался Иван Николаевич, когда мы, наконец, очутились на "стрельбище".

   - С него родимого. С него, - ответил за всех Кривошапкин.

   Михаил кивнул, выражая согласие, а я молча пожал плечами. Из чего конкретно стрелять, мне было по барабану - оголтелым фанатом пулевой стрельбы я не являлся.

   Спустя какое-то время Ходырев, в сопровождении "дежурного по объекту", вернулся из оружейной комнаты и выложил на столы два ПМ и коробки с патронами. Хмурый "менеджер тира", которого, как выяснилось, звали Евгений Семёнович, держал в руках деревянный ящичек. Открывать его он не стал - положил на судейский столик и принялся следить за подготовкой к стрельбе.

   Первыми на огневой рубеж вышли Ходырев с Кривошапкиным. Передвижные пулеулавливатели мы установили на линии двадцать пять метров. Почти стандартное упражнение - "грудные мишени", одна серия - пробная, три - зачётные, по полному магазину на каждую...

   - Сколько, Семёныч? - спросил подполковник, едва утихла пальба.

   - Первый стрелок - сто семьдесят четыре, второй - сто шестьдесят два, - отозвался "судья", закончив подсчеты.

   - Да-а. Слабоват ты, Паша, против меня, - с довольным видом констатировал Иван Николаевич. - Дважды в молоко засадил. Учиться тебе еще и учиться.

   - Я просто не тренировался давно, - пробурчал в ответ капитан. - А так я не меньше двухсот выбиваю. Как правило.

   - Угу, ты еще про плохого танцора анекдот расскажи, - рассмеялся Ходырев и повернулся к нам со Смирновым. - Ваша очередь, товарищи... эээ... курсанты и офицеры.

   Михаил и я заняли свои места на огневых позициях. Дождались, пока поменяют мишени, после чего не спеша снарядили пээмовские магазины и изготовились к пробной серии.

   - Поехали, - отдал команду Семёныч.

   На пристрелку ушло чуть меньше тридцати секунд. Медлить особого смысла не было. Судя по результатам, показанным предыдущей парой, оба макаровых казались вполне надежными. Оставалось лишь поправить прицел и приноровиться к отдаче.

   - Первый стрелок - три шестерки по кругу, восемь - в голову, четыре семерки - внизу, - сообщил Семёныч, рассмотрев в "трубу" мишень Смирнова.

   Результат, в общем-то, неплохой, в первую очередь, говорящий о том, что целился Михаил правильно - разброс в пределах рассеяния.

   - Второй стрелок, - "судья" на секунду замялся. - Хм, хорошая кучность. Две восьмерки, четыре семерки, две шестерки. Все в нижней части.

   "Ага, понятно. Линию прицеливания надо сместить повыше".

   - Готовы? - вновь прозвучало от судейского столика.

   - Готов... Готов...

   - Огонь.

   На три зачетные серии, по трём отдельным мишеням и с учетом перезарядки, мы потратили около двух с половиной минут. Об этом нам "сообщили" часы, висящие над судейским столиком.