Правил нет. Я их придумаю

– Это что еще за замашки альфа-самца? – заголосила я.

– Ты что-то путаешь, гномиха. Это папа-дракон будет нерадивого воспитанника уму-разуму учить, и с этими слова я полетела прямо в холодную воду озера. Причем закинул он меня, словно камушек, практически на середу.

– А если бы я плавать не умела, козел чешуйчатый?! – заорала, отплевываясь от воды. На что этот смертник лишь плечами пожал.

Вот же! Змея крылатая!

Я направилась к берегу, переполненная яростью, от чего вода с одной стороны от меня становилась все горячее и горячее, а с другой наоборот бралась тоненькой корочкой льда.

Проплыв метров десять я почувствовала, как кто-то или что-то схватило меня за ногу и над моей головой сомкнулась вода.

Я дрыгалась всеми своими конечностями, пытаясь направить свою непослушную силу к ноге, за которую все еще кто-то держался чем-то холодным и склизким.

А потом друг все вокруг замерло, даже время, казалось, остановилось.

Я повисла в прозрачной воде и перестала задыхаться. Я крутанулась вокруг своей оси, рассматривая настоящих русалок, которые окружили меня и широко мне улыбались.

Они были яркие, как тропические рыбки, а в воде красиво колыхались их хвосты и длинные разноцветные волосы.

Одна, такая же рыжая, как и я, с изумрудными глазами и хвостом подплыла ко мне и намотала на свой пальчик с перепонками, как у уток, прядь моих волос, потом заглянула мне в глаза и подмигнула, улыбнувшись еще шире, словно мы очень давно знакомы, просто не виделись много-много лет.

Все они были рады мне, я чувствовала это. И я захотела остаться здесь с ними.

Русалки подплыли еще ближе, и каждая прикоснулась ко мне своей тоненькой ручкой и рассмеялась, а я засмеялась вместе с ними, внутри меня что-то менялось. Мне становилось все теплее в холодной воде озера. Я кружилась вместе с ними и смеялась, и смеялась, чувствуя какую-то безграничную любовь этих прекрасных созданий.

А потом большая и страшная тень мелькнула где-то сбоку, от чего русалки бросились в разные стороны, а я так растерялась, что не успела среагировать до того, как огромный вот прям динозавр схватил меня своей огромной когтистой лапой и куда-то быстро потащил.

Зверь вытянул меня на берег, небрежно бросив на песок. Ко мне подбежали Луцея и Ил, что-то спрашивая, а я уставилась на огромного дракона с ярко-красной чешуей, кое-где переходящей в золотую. Когти и рога на огромной голове тоже отливали золотом на утреннем солнце. Вот тебе и динозавр.

Я рассматривала ящера с открытым ртом, пока он не свернулся клубочком, словно кот, и не обернулся совершенно нагим Дреем.

Вот же ж. Блин!

А потом ко мне снова вернулась ярость.

– ТЫ зачем меня достал?! – я попытала вскочить на ноги, но эффектно не получилось, поэтому я просто сгребла мокрый песок в кулак и бросила в него.

Он, конечно же, успел прикрыться рукой, но все равно все его апполоновское тело покрыли грязные лепки.

– Ты окончательно что ли из ума выжила?! – завопил он в ответ, кидаясь в мою сторону. – Я еле успел тебя спасти, глянь на свою шею,– дракон грубо схватил меня за загривок и притянул к воде.

Я извивалась и царапалась, пока меня не поймала Луцея и не отобрала у козла-дракона.

Не знаю почему именно сейчас, но как только демоница крепко прижала меня к груди, из глаз брызнули горячие слезы. Это были слезы обиды и жалости к самой себе.

Я не хотела, чтобы он меня спасал. Там с русалками я почувствовала себя нужной и даже любимой. Они хотели стать моей семьей. Для них я была красивая, как они сами.

– Зачем он меня спас? – громко всхлипывала я.

Луцея отстранилась и заглянула мне в мои красные зареванные глаза.

– Ты правда хотела остаться с русалками? – удивленно спросила она. И я закивала, как ребенок, которому предлагают купить мороженное, когда он коленку расшиб.

– Но почему? – спросила она, обхватывая мое лицо своими баклажановыми ладонями и гладя меня по спине своим хвостом.

– Я так устала здесь, – я высвободилась из рук демоницы и снова плюхнулась на мокрый песок. – Этот мир не для меня. Здесь нет мне места. А там у них я почувствовала себя, как дома. Понимаешь? – я искренне надеялась, что она сможет меня понять, но чуда не произошло, Луцея просто смотрела на меня удивленными глазами.

Я поджала колени, положила на них свои грязные ладони и уткнулась в них лицом, снова начав завывать.

От моей печальной песни меня оторвал вопль Луцеи:

– А ну пошла отсюда, рыбина!

Над гладью воды торчала милая головка рыжей русалки, а Луцея запускала в нее огненные шары, но русалка лишь увиливала от них, но не спешила уплывать.

– Перестань, – хрипло попросила я демоницу, и встав на ноги, стала заходить в воду.

– Настя, пожалуйста, не надо, – взмолилась Луцея, хватая меня за предплечье.

Я обернулась и кивнула ей.

– Она просто хочет поговорить.

– Откуда ты знаешь? – во взгляде и голосе демоницы легко читалось беспокойство и даже паника.

– Я помню, о чем мы с тобой говорили год назад. Я останусь, – я аккуратно освободилась от ее хватки и пошла дальше.