Правил нет. Есть те, кто их придумал

На входе в зверинец меня встречал Проныра, который судя по всему решил, что останется жить у орка. Малыш был очень рад меня видеть, громко и радостно стрекоча, сразу же заняв свое любимое место на моем плече.

Из вольера пегаса была слышна возня, поэтому я решила, что там Нокс, и направилась к нему.

Но я ошиблась. Вместо орка в вольере обнаженный по пояс был Андер Горский. Весь грязный и потный он убирал продукты жизнедеятельности крылатого жеребца.

Замерев на входе, я решила остаться незамеченной и пойти все-таки поискать друга орка, но не успела. Проныра зарычал, и маг поднял голову, сразу заметив меня. Тоже замер, явно недоумевая, что я здесь делаю.

— То же наказали? — удивленно спросил Андер и сразу добавил. — Что же ты такое сделала, что тебя сюда отправили?

— Нет, не наказали, — ответила я, так же стоя на входе.

Мой ответ удивил его еще больше, чем мое появление, поэтому я решила пояснить.

— Мы с Ноксом друзья, и я ему помогала с животными на каникулах, ну и жила здесь.

Судя по выражению лица мага, пояснения мои ничего не прояснили.

— Если честно я ничего не понял. Но это не мое дело, — сказал Горский и продолжил свою работу.

Не знаю почему, вместо того, чтобы, как и планировала, пойти искать Нокса, я прошла в вольер и подошла к пегасу.

— Привет, Мо, — поздоровалась я с крылатым, — ты как? — я протянула коню яблоко, которое специально для него утащила из столовой.

Пока Мо жевал, я закрыла глаза, слегка взмахнула рукой и прошептала знакомое заклинание.

Пегас, почему-то, очень нервно реагирует на любую магию, поэтому я всегда отвлекаю его угощениями. Крылатый все же громко заржал и махнул головой.

— Все, все. Молодец, — прошептала я, открывая глаза, даже не замечая, как на груди появился новый узор. — Уже почти все зажило. Пару недель и попробуем полетать, — я гладила мягкую белую шёрстку, пока пегас окончательно не успокоился.

Я так увлеклась своим пациентом, что не заметила, как возня за спиной совсем стихла.

— Что ты сейчас сделала? — отвлек меня Андер.

Повернувшись, я увидела, что маг опять меня разглядывает, стоя упираясь на лопату.

— Провела диагностику, — небрежно ответила я, снова поворачиваясь к Мо.

— Как это? — спросил маг.

— Магия лесных эльфов.

— А разве вам не больно использовать магию? — продолжил допрос Андер.

Я отступила от пегаса и села на огромный пень, который мы специально сюда прикатили с Ноксом, чтобы наблюдать за изящным крылатым животным.

— Больно, — согласилась я, — но со временем привыкаешь, что ли, — я посмотрела на свою руку, вспоминая, как было больно впервые применять магию.

Мама научила меня заклинанию преображения всего в двенадцать лет, потому что я очень настаивала. От боли я даже потеряла сознание. К пятнадцать я стала применять заклинание уже каждый день, потому что все больше и больше эльфов стали замечать, что у мамы стало слишком много магических узоров на коже. Очень быстро я стала воспринимать этот утренний ритуал, как наказание за то, что я родилась не такая, как все. Родителям понадобилось много лет, чтобы доказать мне, что моей вины в этом нет. Я поверила, а чувство вины, все же осталось где-то глубоко внутри.

— То есть эти узоры, — маг кивнул на мою руку, — и есть твои заклинания?

— Я не могу утверждать до конца, но они появляются каждый раз, когда я применяю магию.

Андер бросил лопату и подошел ближе, чтобы рассмотреть узоры.

До это момента Проныра все время сидел у меня на плече и не сводил взгляда с мага, при этом тихо рыча. Но стоило расстоянию между ними сократиться, виль тут же зарылся у меня в волосах и притих. Ну просто смелость, как у льва. Это мне достался в друзья самый трусливый виль, или рассказы про них сильно приукрашены? А может это я придираюсь? Ведь, когда нужно зверек бросается на помощь. А этот черноволосый уже один раз напугал его, и Проныра просто не теряет бдительность.

— Можно? — Андер протянул свою руку, и я вложила свою.

Этот маг уже в третий раз сегодня держит меня за руку. Судя по всему, принц Эйроун тоже это заметил, потому что впервые не сдержавшись, я скрипнула зубами от не своей злости. Для мохнатого друга это стало последней каплей, и он, спрыгнув с моего плеча на землю, умчался прочь из вольера пегаса.

— Что такое? — Горский заметил.

— Ничего, — я с трудом выстраивала внутри стену, отгораживаясь от чужих эмоций.

Связь с эльфом вдруг стала меня очень сильно беспокоить. Принц совсем теряет контроль, что удивительно для лесных эльфов. Он хоть и связан моим заклинанием, но волнение за близких усиливается с каждым его эмоциональным всплеском.

— Тебе больно, когда я прикасаюсь? — с небольшим беспокойством спросил маг.

Пока я справлялась с Эйроун и нашей связью, я даже не заметила, что Андер водит пальцами по узорам. И на мою реакцию сделал свой вывод.

— Нет, — ответила коротко.

Маг задержал на моем лице пристальный взгляд.

— У вас очень интересная магия, — сказал Андер, возвращаясь взглядом к руке.

— Я могу убрать, — вдруг призналась я.

Горским не понял, немного нахмурился и уточнил:

— Узоры убрать?

— Нет. Укусы, — я виновато улыбнулась.