Праведник

– Знакомьтесь, – Чибисов хлопнул по плечу насупленного хомбре. – Сашка Иволгин, сменный инженер-контролер. Свое дело знает туго.

Хомбре приветливо улыбнулся – и превратился в совсем-совсем другого, очень мягкого и доброго, немного даже наивного, душевного, робкого с девушками и неуверенного в себе человека. Вот почему, подумал Воронин, он такой серьезный и неулыбчивый… Прячется.

– Александр, – сказал Иволгин сиплым голосом, – этого достаточно.

– Николай Петрович. Назначили начальником планетологической станции «Юпитер-1».

– Ух, ты… На Амальтее которая?

– На ней, родимой.

– Ну, ваще-е…

Вихрастый представился Юрой Селезневым. Он был бортинженером. Сменным.

– Готовы отлучиться с Земли? – спросил Воронин, пряча улыбку за показной строгостью.

– Да! – воскликнули дуэтом оба сменных.

И тут, неожиданно для самого Воронина, произошло новое пополнение – сам начальник ЦПК явился в тренажную, ведя под руку невысокого, очень изящного молодого человека восточной наружности, и… Яну собственной персоной, в девичестве Рожкову.

Яна смотрела на Николая Петровича очень честными глазами и мило улыбалась.

– Как вы и просили, уважаемый, самые лучшие в выпуске с факультета Переподготовки, – залучился начальник, добрейший «Евгенич». – Рекомендую вам штурмана Тосио Кавамото и киберинженера Яну Рожкову.

Яна улыбнулась, рефлекторно пленяя.

– Ну, оставляю вас, – прожурчал Евгенич, потирая руки, словно умывая. – Знакомьтесь, любите и жалуйте!

Начальник удалился, а Воронину пришлось представлять присутствующих прибывшим.

Пожав всем руки, Яна скромно заметила, потупясь:

– Выходит, я буду единственной женщиной на корабле?

– Нет, – помотал головой очарованный «киберинженером» Чибисов, – будет еще Рита Чайкина.

Яна весело рассмеялась.

– Да у нас, смотрю, целый птичник организовался! – сказала она. – Чибисов, Чайкина, Иволгин, Воронина…

Тут девушка запнулась и густо покраснела.

– Действительно, – деланно улыбнулся Николай Петрович, словно не заметив яниной промашки, – похоже на клетку с пернатыми.

Ну, что ж… Риту мы ждать не будем. Да, Эдуард?

Чибисов покраснел.

– Она сейчас у матери в Одессе, – сказал он с запинкой, – но на космодром прибудет без опозданий. Я за этим прослежу.

– Отлично… Надеюсь, никто до старта не передумает?

– Ни за что! – пылко сказал Селезнев.

– Да сограсные мы, – пожал плечами Кавамото.

Тосио, хоть и родился в Хабаровске, букву «л» так и не научился выговаривать.

– Ну, – развел руки Чибисов, – раз уж Кавамото-сан «за», чего уж нам-то противиться?

– Тогда пошли, – сказал Воронин. – Старт назначен на двадцатое. Сбор в космопорту «Байконур». Разбегаемся!

Персонал станции, громко переговариваясь, потянулся к выходу. Николай Петрович отстал, чтобы поравняться с молодой женой.

– Ты чего хулиганишь? – прошептал он. – Ты хоть понимаешь, как это опасно – работать у Юпитера?

– Лучше уж там с тобой, чем здесь одной! – убежденно сказала Яна. – Очень надо стариться при живом-то муже!

Воронин вздохнул только.

– Какому дураку ты голову заморочила, чтобы он дал «добро» на твое участие в экспедиции? – спросил он утомленно.

– Денису, – повинилась жена. – И ничего он не дурак, просто добрый…

– Бабник он, – буркнул Николай Петрович. – Глазки, небось, строила?

– Поцеловала, – коварно улыбнулась Яна, и тут же уточнила: – В щечку!

– Убил бы… – пробормотал Воронин.

– Кого?! – расширила девушка глаза в притворном ужасе. – Меня?!

– Обоих!

Воронина оглянулась – никого – и нежно обняла Николая Петровича, прижалась к нему и поцеловала, язычком касаясь его языка.

– Я буду приходить к тебе в каюту, – прошептала она, – и соблазнять Николая Воронина… А ты мне нравишься таким – вылитый мачо!

Воронин застонал – и покорился судьбе.

Глава 4. Политинформация

Евросоюз, Большой Париж

2048 год

Перевели ли ему плату за перевоз, Яков не удосужился проверить. Не потому, что видел в людях только хорошее, просто лень было искать терминал. А через радиофон лучше не связываться со всякими сервисами – чем ты незаметнее, тем целее.

Да и не тот человек Жослен Роше, чтобы обманывать спасителя своих любимых внучат…

Возвращение в Европу не было отмечено ни единым происшествием, тем более чрезвычайным. Лот добрался до Парижа, и загнал джип в лабиринт старых подземных туннелей, запутанный настолько, что не всякий диггер решался по нему бродить.

Бетон со следами опалубки сменялся кирпичной кладкой, по сторонам ржавели мощные чугунные конструкции, звонко капала вода, и пахло чем-то плесневелым.

Яков выключил фары, оставив гореть одни подфарники, и тьма сразу прихлынула, обступая атомокар сырым мраком.

– Эй! – крикнул Лот.

Эхо аукнулось гаснущим отгулом, и опять тишина, прерываемая капелью-метрономом.

Закурлыкал радиофон, и Яков вздрогнул.

– Чтоб тебя… Алло?

Стереопроекция высветила голову «Идальго».

– Привет, Лот!

– Здорово, – ответил Яша ворчливо.

– Ты уже здесь?

– Типа того. Да выкладывай, выкладывай… Вижу же, что чего-то тебе надо от меня.

– Угадал! – Робер ухмыльнулся. – Поздним вечером устроим очередную «политинформацию»…