Праведник

Начав притормаживать метрах в ста от съехавшихся «Питеров» – и малость усыпив бдительность зеленогвардейцев, – он резко прибавил скорости. Взревев, джип рванулся вперед бешеным носорогом, целясь в щелку между машин, блокировавших дорогу.

Бум-м!

«Питеры» раскидало, один опрокинуло, о бок другого «балт» потерся со скрежетом и визгом. Хлестнула вдогонку автоматная очередь, продолбив по задку джипа, и засада осталась позади.

И даже та парочка, что преследовала «Руссо-балт», не стала продолжать погоню, остановилась на месте происшествия.

Лот уловил звонок.

– Кто там еще… – поморщился Яша.

Включив автоводителя, он достал из кармана плашку радиофона. Стереопроекция разошлась бледным конусом, представляя голову «Дакоты» Джека, лохматого блондина с узковатым разрезом глаз – сказывалась толика индейской крови.

– Хэллоу! – жизнерадостно вскричал Джек.

– Привет, привет…

– Ты туда или уже оттуда?

– Оттуда, бледнолицый брат мой.

Улыбка у Джека стала еще шире, еле вписываясь в фокус.

– Понимаю, что нарушаю планы и тэ дэ… – притворно завздыхал он.

– Выкладывай, любезник.

– Сможешь в Прагу сгонять?

– В Пра-агу?.. – задумался Яков.

– Поможешь одной влюбленной парочке. История дурацкая! Один парень, Лукаш Земан, был геем, как наш Ксав, и тоже сделал операцию, а тамошняя ЛГБТ-гопа…

– …Надо говорить не «гопа», – с напускной строгостью сказал Лот, – а «сообщество».

– Да иди ты! Короче, обиделись они на нового натурала и долго думали, как отыграться. И придумали! Лукаш женился – и Соцслужба отказала пани Земановой в беременности. Дескать, генетические операции в Европе запрещены вовсе не зря, а потому что грубое вмешательство в генные структуры отца может не только привести… цитирую: «привести к стойким психофизиологическим нарушениям, но и повлечь непредсказуемые последствия для ребенка». Прикинь?

– Уроды… – проворчал Лот. – Стало быть, пока Лукаш порхал «голубком», им было наплевать на стойкие психофизиологические нарушения, а стоило ему стать нормальным человеком, как…

Ясно, короче. Где их искать?

«Дакота» назвал адрес.

– На Яку-убской? – затянул Яшка, соображая.

– Это в Старом Месте. Если от вокзала, то по Панской…

– Да я в курсе. И не Старое Место, а Старе Мисто.

– Грамотей…

– Неуч.

Обменявшись любезностями, перевозчики улыбнулись и отключились.

– Нет повести печальнее на свете… – вздохнул Яков, объезжая Вену стороной.

* * *

К Праге у Лота было двойственное отношение – город ему нравился, а вот население – не очень. В школе Яша узнал пикантные подробности времен Второй мировой, когда гитлеровские войска оккупировали Чехословакию. Немцы маршировали по улицам Праги, и сотни тысяч чехов приветствовали их, встречали цветами.

Вот с тех самых пор народ этой «маленькой, но не слишком гордой страны», полурастворившейся в Средней Европе, вызывал у Лота недоверие с легким налетом презрения.

Может, это было и неправильно – записывать в иудушки целую нацию, не все ж кричали «хайль!» оккупантам, но перебороть себя у Якова не получалось. Да и не хотелось особо, если честно.

Разве не было примеров, когда между народом и отдельными его представителями наблюдалось удивительное сходство, и в общественном сознании свойства индивидуума переносились на весь социум? Лот усмехнулся: приведи он те примеры всуе, и ему обеспечен изолятор в уютной европейской тюрьме…

…С Целетной Яков проехал на Темплову, а оттуда выбрался к Якубской. Неширокая, мощеная камнем, улица была застроена старинными зданиями. «Руссо-балт», урча мотором, продвигался не спеша. Искомый дом – серая пятиэтажка – стоял буквой «Г», а квартира Земана находилась на третьем этаже.

– Ага… – протянул Лот.

Весь квартал был оцеплен. Служебные атомокары не бросались в глаза, стояли у бровки, как все прочие, но перевозчик засекал их влет. Но это не безопасники…

– Полиция нравов! – покривился Яков, наблюдая за парочкой служак, миловавшихся в патрульной машине.

Не повышая скорости, он проехал кругом, тискаясь в переулках, и загнал джип под арку, где уже жалась к стене крошечная легковушка. Дальше придется пешочком.

Порывшись в багажнике, Лот выудил кой-какие приспособы, рассовал их по карманам куртки, и не спеша двинулся к пятиэтажке.

В небольшом зеленом дворе галдели дети – те, что помладше, носились по горкам из пластконструкций, а старшие гоняли мяч на площадке, огороженной решетками.

Яков присел на лавочку, поглядывая на двери подъезда, возле которых слонялся полицейский, и вынул радиофон. Набрав номер, и дождавшись нервного ответа, он спокойно сказал:

– Пан Земан? – выждав секундочку, пока коммуникатор переведет его вопрос на чешский, Лот продолжил: – Это ваш перевозчик. Вы оба дома?

– Да, да! – радостно отозвался Лукаш. – Руженка тут, со мной!

– Спокойнее, спокойнее… Входящий сигнал с моего радиофона не перехватывается, но… Ваша квартира не прослушивается?

– Нет, нет! – поспешно ответил Зееман. – Я специально проверял – «жучков» нет! А вот в подъезде…

– И я о том же. Ключ от двери на чердак у вас имеется?

– Да, да!

– Не просветите меня, с чего вдруг полиция нравов так возбудилась?